Солнце взойдёт
Шрифт:
— Ну…
— И точно так же, — продолжал он, откашлявшись от попавших в горло хлебных крошек, — мы не обязательно должны приходить к тем же неудовлетворительным результатам, к которым, как я понял, мы приходим в Авторизированной Версии, так сказать. Ты следишь за моей мыслью?
Джейн задумчиво покусала губу.
— Ну, — произнесла она, — по крайней мере, я наверняка не помню, чтобы вы это говорили. Вы имеете в виду…
— Именно, — улыбнулся Гангер. — Первая версия предназначена исключительно для камеры. Ты, разумеется, в курсе, что мы все находились
— Под наблюдением?
— Определенно. — Гангер развернул салфетку и заткнул ее уголок за узел галстука. — Но камеры увидят только Авторизированную Версию. Эта же — на сто процентов вне записи.
— Видишь ли, она никогда не происходила, — вмешался Штат. — Так что мы можем говорить что хотим, не боясь, что нас подслушают. Это была его идея, — великодушно добавил он. — У этого парня мозги как пинбольная машина, но это оказывается на руку, когда нужно найти обходной путь.
— Вижу, — сказала Джейн, и она не погрешила против истины. Точно таким же образом она могла бы видеть целую страницу на китайском языке, не понимая при этом ни слова. — Итак, о чем же мы говорим?
Штат налил себе стакан минеральной воды, тщательно осмотрел его, чтобы убедиться, что он еще тут, и выпил.
— Мы почувствовали, что наступило время подвести итоги, — серьезно сказал он. — Посмотреть, чего мы достигли, и так далее.
— Другими словами, — продолжил Гангер, легко перехватывая эстафетную палочку у своего коллеги, — настало время посмотреть, как продвигается дело. Можешь считать это промежуточным отчетом. Идет?
Джейн кивнула.
— Хорошо, — сказала она. — И прежде чем вы начнете: если вы хотите закончить на этом, я не против.
Двое высших чиновников в удивлении переглянулись.
— Что заставляет вас так говорить? — воскликнул Штат. — Не поверю, что эта работа показалась вам недостаточно увлекательной.
Джейн кисло усмехнулась.
— О, она более чем увлекательна, — произнесла она. Помедлив, она скрестила руки на груди, и на ее лице появилось угрюмо-решительное выражение, что-то вроде: «Никто не выйдет отсюда, пока мы не найдем преступника». — Должна сказать, — продолжала она, — что по моему мнению, вы двое могли бы и предупредить меня, еще до того, как я приступила к работе.
— А разве мы не предупредили? — невинно спросил Гангер. — Мне казалось…
— Черта с два вы предупредили, — свирепо прервала его Джейн. — Вы сказали мне, что вам нужен кто-то со свежим взглядом и лично не заинтересованный, чтобы разобраться с тем, как работает ваша Администрация. Очень хорошо. Может быть, я смогу немного помочь вам с этим. Вот только что вы не сказали мне, что я нужна вам как часть каких-то ваших собственных идиотских внутрикабинетных интриг. Прошу прощения, но я не согласна.
Гангер выглядел непривычно смущенным. По крайней мере, он не улыбался; и без улыбки, собирающей их воедино, черты его лица как-то обвисли, словно бельевая веревка без подпорки.
— Постой, — произнес он. — Это не…
Джейн проигнорировала его.
— Позвольте
Брови Штата взлетели, как цены на золото при нефтяном кризисе.
— Правда? — спросил он. — Как это?
Джейн нахмурилась.
— Это очень просто, — ответила она. — Вместо того, чтобы позволять ему течь куда ему вздумается, «как безудержный вечно бегущий поток, что уносит навеки своих сыновей», нужно поставить всю эту систему на рельсы. Тогда каждый будет в точности знать, куда направляются события, и мы избавимся от этих кошмарных повторов.
— Каких повторов?
— Тогда каждый будет в точности знать, куда направляются события, и мы избавимся от этих кошмарных повторов.
— Каких повторов?
— Тогда каждый будет в точности знать, куда направляются события, и мы избавимся от этих кошмарных повторов.
— Каких повторов? Ну хорошо, — сдался Штат, — идея ясна. Но подумай только, какие…
— И не говорите мне, что это из-за стоимости, — прервала Джейн. — Еще раз говорю: яснее ясного, что для финансирования подобной операции можно привлечь частный капитал. Акционеры возьмут на себя стоимость постройки путей, а взамен им будет на вечный срок предоставляться процент с дорожных сборов. — Она задумалась, затем улыбнулась. — И это, ребята, будет действительно вечный срок. Но никто ведь не сделал этого! И не собирается делать. Я проверяла по картотеке.
— Что ты делала?
— Я проверяла по картотеке.
— Что ты делала?
— Да давай же! — сказала Джейн, хлопнув ладонью по краю стола. — Похоже, где-то соединение отходит. Прошу прощения — так вот, я проверяла по картотеке. Такое интересное ощущение, представляете: читать о том, что ты еще собираешься сделать, в пыльной старой папке, которую обнаруживаешь за грудой старых коробок в чулане. Но как бы то ни было, там было все, и что бы вы думали? Идею полностью проигнорировали; я покинула Департамент через четырнадцать дней, абсолютно ничего не добившись. Так вот, — она оперлась на локти и одарила Штата таким взглядом, который мог бы заставить мамонта в сибирском леднике удивиться, отчего это внезапно так похолодало. — Я хочу знать, что все это значит? То есть…
Но прежде чем кто-нибудь успел заговорить, они внезапно обнаружили, что кто-то стоит над ними, излучая неодобрение. Штат был первым, кто вспомнил, как заставить работать голосовые связки.
— Ага, — сказал он. — Для начала, думаю, все мы не откажемся от дыни…
— Вы — может быть, — сказала официантка, и ее блокнот захлопнулся, как чашечка плотоядного растения. — Она — нет. Для нее здесь закрыто, ясно?
Гангер и Штат переглянулись.
— Прошу прощения?
Официантка зацокала языком, как пулемет за дальним лесом.