Солнце завтрашнего дня
Шрифт:
— Убери это.
— Нет.
— Ты кого-нибудь поранишь.
— Да. Тебя.
Он схватил Телли за кисть так быстро, что она даже не заметила движения. И вот Тэа уже сжимает ее руку, выворачивая. От боли пальцы ослабели. Нож упал.
Тэа отпустил девушку, и она немедленно оказалась на коленях, снова схватила нож и вернулась туда, где стояла раньше.
Тэа вздохнул и распахнул свой халат.
— Если ты настаиваешь, — протянул он, расстегивая рубашку, — позволь упростить тебе задачу, показав точную
Бронзовая кожа на груди была исполосована шрамами.
— Кто-то уже пытался сделать это раньше, — вырвалось у Телли.
— Ты не первая, нет. — Он подождал, глядя на нее. — Ну давай. Кожа толстовата, но может, у тебя что и получится.
Телли не могла оторваться от шрамов, уродующих его тело. На глазах закипали слезы, и со вздохом отчаяния она отдала нож.
— Иди. Просто иди. Убирайся отсюда.
В палатке Тэа демонстрировал полнейшее спокойствие, но оказавшись у себя, дал волю взыгравшему темпераменту. Рывком сбросил халат, стянул рубашку, швырнул их в угол, подставив грудь прохладному ночному ветерку.
Дикарем, вот кем он себя сегодня чувствовал.
Американка права — в ее мире он был бы преступником. Но он не в ее мире, это она тут. А здесь все, что он делает, разрешено. Верно. Справедливо.
Она привыкнет. Раньше или позже.
Ночью Телли не смогла уснуть. Стоило задремать — и сразу же один и тот же кошмар возвращал ее в действительности.
Она находила Тэа привлекательным — и сама ужасалась этому. Его нельзя назвать хорошим человеком, добрым, мягким, воспитанным. Пусть величает себя шейхом — по правде, его следует именовать разбойником и вором. Но, полностью отдавая себе в этом отчет, она все равно не может причинить ему вред.
Вот почему необходимо бежать. Она теряет способность рассуждать здраво. Позволяет варвару сбивать ее с толку.
Еще до зари Телли поднялась с постели. Надо исчезнуть, пока все спят.
— Она ушла, господин. Опять.
Тэа потер переносицу.
— Следы есть?
— Да. В направлении зыбучих песков.
От этой Телли хлопот, как от доброго десятка женщин.
— Спасибо.
— Не желаете послать кого-нибудь за ней?
— Нет.
Старик все еще колебался.
— Это не трудно. Сейчас у нас есть свободные люди…
— Нет, не нужно. Но все равно спасибо. — Тэа даже не поднял головы.
Лишь оставшись один, он позволил себе досадливо поморщиться.
Ума у Телли меньше, чем у ребенка. Вслепую броситься в никуда. Сбежать безо всяких шансов ускользнуть. Видимо, она ищет смерти. Следовало бы ей знать — в одиночку в пустыне не продержаться и двадцати четырех часов.
Вздохнув, он откинулся на подушки.
Смысл похищения женщины в том, что изначально пренебрегаешь любыми романтическими предписаниями.
Тэа не был романтиком. Не собирался ухаживать, уговаривать. На это у него не было времени, а даже если б и было, он бы все равно не стал. Ухаживание — для мужчин, не уверенных в своей способности покорить женщину. У Тэа таких проблем никогда не возникало. Женщинам он нравился. Его любили. Он не всегда отвечал взаимностью, но у него была масса других достоинств.
Верность. Сила. Он понимал и уважал заключенное соглашение.
К тому же он достаточно богат. А шрамы? Женщины против них как будто не возражали — даже, скорее, начинали усерднее о нем заботиться.
Тэа фыркнул про себя. Отсутствие у женщин здравого смысла — вещь не новая.
Может, просто надо связать Телли? Наверняка она жутко разозлится, но, возможно, именно это ей и надо. Привязать к центральному столбу палатки, как козу, что без этого забредет неизвестно куда.
И, взяв ручку, Тэа вернулся к письму, решив закончить его до того, как ехать на поиски женщины, которая, как он решил, должна принадлежать ему.
Значит, вот как она должна умереть. Отвратительная, ужасная смерть. Задохнуться от песка.
Телли уже приходилось тонуть в океане, а это было ничуть не лучше. Песок в глазах, в носу, во рту.
Пытаясь бороться, Телли рванулась вверх, но это сработало против нее, она ушла еще глубже.
Девушка слышала, что борьба с зыбучими песками равноценна смертному приговору, но это ведь не совсем зыбучие пески? Откуда им взяться посередине пустыни? Но секунду назад она шла вперед, а в следующий миг почва под ней провалилась.
В панике Телли попыталась выдернуть ноги и… оказалась в песке почти но пояс. Ее засасывало все сильнее.
Уговаривая себя не дергаться, она все равно делала то одно, то другое движение, и песок затягивал и затягивал ее.
Давай, Тел, соберись. Не стоит торопить смерть. Попытайся насладиться последним оставшимся тебе часом жизни.
Наконец пришло осознание, что сама она освободиться не сможет, и Телли оставила безнадежные попытки. Причин спешить нет. Погружаться она перестала. Мгновение Телли просто отдыхала. Ребра сдавлены, ног не видно, но руки пока свободны и все еще можно дышать. Уже что-то.
А теперь пора расслабиться и думать.
Должен же быть выход.
Но, оглядевшись по сторонам, она не заметила ничего, за что можно было бы ухватиться, удержаться на поверхности. Ничего, что могло бы ее спасти.
Она тяжело вздохнула и ощутила, как песок раздался и она вновь скользит вниз, всего на пару дюймов, но и того достаточно.
Умереть в зыбучих песках? Нет! В пустыне? Такого не бывает. Выдумки киношников.
Телли ощутила легкое движение и поняла, что снова проваливается, медленно, неизбежно. Куда?