Солнце

Андрижески Дж. С.

И всё же это магическое мышление оставалось, пусть и на подсознательном уровне.

Когда Ревик не заговорил в следующие несколько секунд, я обдумала его слова.

Я почувствовала, как от этого мои челюсти поджались.

— Ты говоришь про Джейдена, — сказала я, когда он так и не заговорил.

Ревик поднял взгляд, взгляд его хрустальных глаз сделался более резким.

— Про Джейдена?

Я уставилась на него, раздражаясь, хотя какой-то части меня хотелось прикоснуться к нему даже сейчас.

— Я не настолько дура, Ревик. Я знаю, что между

тобой и Джейденом что-то произошло. Что-то, чего ты мне никогда не рассказывал.

Ревик открыл рот, словно собираясь заговорить.

Затем он передумал, вместо этого кивнув.

— Да, — сказал он. — С Джейденом кое-что произошло. Кое-что, чего я тебе не рассказывал.

Я фыркнула.

— Вот уж действительно.

Боль шёпотом пронеслась по моему свету, когда я посмотрела на него.

Внезапно я уже сдерживала слёзы и столь сильное раздражение, что поначалу я не могла думать. Мы говорили о Джейдене. Я беременна ребёнком другого мужчины, а мы не могли честно поговорить даже о Джейдене — об отношениях, которые завершились настолько окончательно, что я даже не помнила, каково мне было с ним.

Он ещё даже не упоминал Джема.

Мы ещё даже не приблизились ни к одному из сложных разговоров, которые нам предстояли.

Я понятия не имела, знал ли он вообще, что Дракон сделал со мной в тех пещерах.

Посмотрев на него и чувствуя, что эмоции склоняют меня туда, куда я не готова была отправиться, я осознала, что боюсь. Я и раньше боялась за свой брак, но глядя на Ревика сейчас, я чувствовала себя почти так, как тогда в резервуаре с ним, когда он в последний раз заявил, что хочет развода.

Ревик резко поднял взгляд.

— Я не хочу развода, Элисон.

Он крепче сжал мою ладонь, стискивая пальцы, пока я не посмотрела на него.

Встретившись со мной взглядом, он один раз непреклонно качнул головой.

— Я не хочу развода, — повторил он. — Это последнее, чего мне хочется, Элли. Этот разговор вообще не про то. Для меня это полная противоположность.

— Ты знаешь, что я беременна, — выпалила я. — Я знаю, что ты в курсе. Они передали мне, что Джем тебе сказал. Они говорили, что вы оба орали из-за этого.

Последовало молчание.

Затем Ревик кивнул.

— Да.

— Вот в чём дело? — я прикусила губу, чувствуя, как тот страх отражается в моём голосе. — Вот о чём ты говорил с Уйе? Ты не думаешь, что сможешь жить с этим?

Он медленно покачал головой.

— Нет, Элли. Дело не в этом. Об этом я тоже хочу поговорить. Просто я не уверен, что с этого стоит начинать, — помедлив, он поднял взгляд, снова всматриваясь в моё лицо. Его глаза были неестественно неподвижными. — После разговора с Уйе я подумал, может, нам стоит начать намного раньше. Я подумал, может, нам нужно начать с самого начала.

Я нахмурилась, скорее сбитая с толку, нежели успокоенная.

С начала? С начала чего?

С нашей первой лжи друг другу?

Осознав, что мои эмоции намного нестабильнее, чем должны быть, особенно в свете того, каким спокойным был Ревик, я осознала, что беременность наверняка выбивает меня из колеи гормонами. И не только — я не могла хорошо его читать. В отличие от беременности Лили, на сей раз моя слепота распространялась и на Ревика, как минимум в отношении его нижнего света — той части, с которой я взаимодействовала на земле.

Осознав, что эта слепота вызывает у меня неуверенность в отношении него — ещё большую неуверенность, во всяком случае — я постаралась думать, успокоить свой свет.

— Ты скучаешь по Джему, — просто сказал Ревик.

Когда я подняла взгляд, стиснув зубы, он мягко отмахнулся от меня пальцами.

— Это не обвинение, Элли. Это факт. Твой свет использовал свет Джема, чтобы компенсировать беременность. Теперь, когда я здесь, а Джема нет, твой свет сбит с толку. Ты сбита с толку. Ты не можешь прочесть меня, и здесь нет Джема, чтобы он помог тебе, и это заставляет тебя не доверять мне на некотором уровне. Это нормально. Это нормально, когда ты беременна… не вини себя за это.

Сглотнув, Ревик протянул руку и осторожно убрал мои волосы с лица.

— Чего ты хочешь? — его голос сделался хриплым. — Хочешь, я отведу тебя к Джему? Хочешь сначала поговорить с ним?

На мои глаза навернулись слёзы. Я покачала головой.

— Нет, — сказала я. — Нет, я этого не хочу.

Он стиснул мою руку, затопляя мою грудь и живот теплом.

— Элли, всё хорошо. Я ожидал этого. Я ожидал этого, ладно? Я говорил серьёзно, когда сказал, что это не обвинение, — он снова стал массировать мою руку обеими ладонями. — Уйе, похоже, считает, что это будет временным, если мы сможем говорить, снова открываться друг другу. Похоже, он думает, что эта роль передастся мне, если ты того захочешь.

Моя боль усилилась, ослепив меня.

Когда Ревик перечислил это всё, спросил, хочу ли я присутствия Джема, предположил, что он не тот, с кем я хочу делить беременность, у меня возникло желание ударить его. Я знала, что он пытается сделать всё правильно. Я чувствовала, что он пытается… прикладывает усилия, чтобы дать мне время, не делать предположений.

Но я всё равно хотела ударить его просто за то, что он вообще задал этот вопрос.

Но я не могла заставить себя заговорить. Я не могла ничего сказать.

Возможно, Ревик тоже это почувствовал. Он умолк, всё ещё терпеливо массируя мои пальцы.

Слёзы продолжали катиться по моему лицу. Чувство вины захлестнуло меня, когда я осознала, что чувствую то, о чём он говорил. Я чувствовала, как какая-то часть моего света звала Джема, хотела его присутствия здесь. Я ненавидела себя за это.

Ревик скользнул поближе ко мне.

Прежде чем я успела поднять взгляд, он обнял меня рукой и привлёк к своей груди. Я почувствовала, как мои мышцы напряглись, но я хотела, чтобы он меня обнял. Чёрт, мне хотелось его ударить, но мне также хотелось, чтобы он меня обнимал. То чувство в моей груди усилилось — сомнение в себе и всё, что я пыталась сделать и забыть за последние несколько месяцев, промелькнуло перед моими глазами.