Солнечная кошка
Шрифт:
Обреченная пустота внутри расползалась клоками от разливающегося тепла.
Мне хотелось — как же мне хотелось его!
Быть с ним.
Но…
— Стас…
— Вот так. Будешь теперь произность только мое имя, ясно?
Его голос был строгим, почти злым, но именно это почему-то успокаивало меня намного лучше нежного мурлыканья. Похоже, кнут всегда казался честнее пряника.
— Но я же могу быть… — вдох. — Беременна… от… — запнулась, чтобы не произнести имени. — От него. Я же только что… —
И мое дыхание опять сорвалось на всхипы.
— Я не комплексую, что меня будут с кем-то сравнивать, если ты об этом, — усмехнулся Стас. — И не считаю тебя каким-то неодушевленным предметом, который может быть испачкан кем-то другим. Просто сейчас тебе нужнее сон, чем то, что я хочу…
«А что ты хочешь?» — мысленно спросила я, глядя в темное серебро глаз.
Медленная улыбка на его лице, туман, заполнивший серым маревом взгляд, слегка подрагивающие подо мной мышцы рассказали мне — что.
59. Выбор Стаса
Проснулась утром я от того, что стало слишком жарко. Как была: всклокоченная, мрачная, одетая и завернутая в два пледа. Неудивительно, что я почти сварилась — в комнате было жарко, сквозь полупрозрачные занавески лилось рассеянное, но горячее солнце.
На прикроватном столике лежал мой телефон, под ним стоял рюкзак и еще я была одна.
Ну как — одна.
В компании пяти кошек, которые облежали меня со всех сторон. Чтобы не замерзла, видимо.
Нет, вру, шести кошек. Еще одна смотрела на меня с соседней подушки.
Семи — когда я случайно двинула ногой, выпрастывая ее из жаркого плена, в нее незамедлительно вкогтилась мелкая зеленоглазая дрянь, которая терпеливо лежала в засаде все утро. А может даже и ночь.
Я опрокинулась на спину, счастливо улыбаясь. Наверное, я бы хотела просыпаться так каждое утро. Только чтобы меня кто-нибудь еще целовал.
Полосатая шпротина с соседней подушки вопросительно муркнула и подошла, чтобы потыкаться в меня мокрым носом.
— Да не ты! — фыркнула я, отодвигая ее от лица.
Вообще-то я имела в виду кого-нибудь вроде Стаса, но в его доме желания надо было формулировать конкретнее.
— А кто? — спросил Стас, входя в спальню. Вслед за ним просочилось еще три кошки, которые с энтузиазмом полезли ко мне общаться.
— Ты бегал? — удивилась я, глядя, как он стаскивает мокрую насквозь футболку.
— В моем солидном возрасте пробежка по утрам — это как чистка зубов. Уже необходимость, иначе весь день будешь разбитым… Сейчас в душ и завтракать. Тебе есть во что переодеться?
Я окончательно выпуталась из пледов и принюхалась к себе. Да-а-а… это обратно не наденешь.
— Только праздничное платье.
— Держи!
И в меня полетела его футболка — огромная, длиной мне по колено, сойдет за платье.
После
В какой-то момент, пока я расчесывала еще влажные волосы, все кошки в спальне вдруг насторожились, повернули головы и разом сорвались с места, устроив затор в дверях и чуть не сбив с ног возвращающегося Стаса.
— Что это было? — удивилась я.
— Анфиса пришла. Первым делом нарезала зверью парной телятины. Они этот момент с другого конца участка чуют. Поэтому любят ее больше, чем меня.
Он проговорил это с такой серьезной обидой, что я расхохоталась:
— Завидуешь?
— Нет, я сейчас еще одну подобрашку покормлю завтраком и переманю на свою сторону.
— Думаешь, я стою двадцати двух кошек?
— Думаю, где-то двадцати пяти-двадцати шести, — совершенно серьезно ответил Стас.
Он стоял так близко, что у меня губы зудели от его взглядов и ожидания поцелуя. Но вместо этого он взял меня за руку и повел на кухню тем же путем, каким мы шли ночью. Только теперь дорога была освещена солнцем и под босыми ногами пружинило теплое дерево.
На кухне уже стояли на столе тарелки с румяными сырниками с ежевикой и взбитыми сливками, а Анфиса несла на подносе две чашки с кофе. Мне — капучино с каплей орехового сиропа, словно она прочитала мои мысли и знала, что я люблю. Стасу — черный.
Я стеснялась ее, и того, что она будет обо мне думать. Стас сам говорил, что не водит сюда женщин.
Тогда кто я?
Кто я для нее? И для него?
И для армии наглых кошек, которые прыгали мне на колени и намекали, что после телятины самое время поесть немножко сырничков.
Но она только улыбнулась, пожелала доброго утра и куда-то ушла.
— Анфиса вообще в клинике работает, а мне помогает по совместительству, — ответил Стас на незаданный вопрос. — Обычно я не завтракаю, а обедаю и ужинаю в городе, так что помощь нужна только с гостями или если я остаюсь дома.
Не об этом я хотела спросить. Но сырники и ежевика были слишком хороши, чтобы долго париться этими вопросами. У меня были и другие поводы для размышлений, куда серьезнее, чем то, за кого меня принимает помощница Стаса.
— Пойдем в сад? — предложил он, когда я допила последние глотки кофе и теперь просто блаженно сидела, нежась на солнце, как кошка, и наслаждалась моментом безвременья.
Я хотела сбегать за босоножками, но посмотрела на мягкую зеленую траву и решила идти босиком. Стас улыбнулся и тоже скинул шлепки. Вышел на середину лужайки, задумчиво пошевелил пальцами на ногах, потрогал траву словно холодную воду в реке.