Солнечная ведьма
Шрифт:
И сделал это.
Иногда она воображала себе Себастьена обычным мужчиной, обычным любовником, который не отдавал ее другим мужчинам.
Если бы они встретились в другое время и в другом месте, если бы он не был императором, а она – его любовницей, ненавидела бы она его тогда? Мечтала бы убить?
Она все еще дрожала, лежа в его руках, когда двери распахнулись, и два стража ввели в комнату императрицу Рикку. Лиана попыталась сползти с колен Себастьена, но он ей не позволил. Император обнял любовницу обеими руками, следя, чтобы ее одежда оставалась на месте – обнажая ноги и грудь. Под взглядом жены, он коснулся губами
Рикка отвернулась и попыталась уйти, но Тэнэли остановил ее, повинуясь сигналу Себастьена. Тэнэли, который всегда так нагло ее обыскивал. Второй страж, Фергус, стоял позади него, изо всех сил стараясь не показать, насколько его шокировала развернувшаяся сцена.
Он еще слишком мало прожил во дворце.
Когда Рикка попыталась убежать, Тэнэли приподнял ее и понес к возвышению. Она яростно пиналась, молотя пятками по ногам стража. Тот не уклонялся, и уж тем более, не замедлил шаг.
Рикка была маленькой женщиной и, в любом случае, слишком юной и наивной, чтобы удовлетворить требованиям Себастьена. В ней так же странным образом сочетались кротость и вспыльчивость. Как правило, она была совершенно послушной, но временами ее темперамент проявлял себя. Чудо, что она продержалась так долго.
– Как ты посмел вызвать меня сюда, чтобы я наблюдала за твоими играми с этой шлюхой? – по-королевски надменно спросила Рикка, но ее щеки пылали.
Себастьен улыбнулся и протянул ко второму стражу руку ладонью вверх. Фергус передал императору пузырек. Стеклянную бутылочку, меньше полудюйма [6] в диаметре и приблизительно трех дюймов в длину, с маленьким отверстием на одном конце и пробкой на другом. Заполненную совершенно безобидным на вид коричневым, зернистым порошком.
6
1 дюйм = 2,54 см
Пэнвир.
Лиана подавила испуганный протест. Рикке уже ничем нельзя было помочь. Никакие ее слова не заставят Себастьена передумать, а мольбы об императрице только выставят слабой в его глазах.
– Ты стала для меня настоящим разочарованием, Рикка, – заявил Себастьен.
– Да ты и сам не оправдал ни одного из моих ожиданий, – не осталась в долгу императрица.
В любой другой день такое заявление привело бы Себастьена в ярость. Но не сегодня. Император только улыбнулся. Он знал, что Рикка этот спор не выиграет. Лиана почувствовала жалость к глупой девочке.
Себастьен перестал удерживать Лиану и спустил со своих коленей, а перед этим нежно и благосклонно сжал ее обнаженную грудь. Рикка пронзила любовницу и наперсницу мужа ненавидящим взглядом, но Лиана это проигнорировала.
– Милорд, – тихо позвала Лиана, поправляя свою одежду, – Возможно, сейчас не время для такого…
– У меня есть план, – прервал Себастьен. – Грандиозный. Но прежде, чем приступить к его осуществлению, я должен разобраться с одной проблемой.
И этой проблемой была Рикка.
Себастьен покинул трон и помост, оставляя Лиану. Его непокорная жена стояла перед ним, два стража держались позади нее, но не охраняя, а следя, чтобы она не сбежала.
Наверное, императрица поняла, что это ее последний шанс, потому что когда Себастьен подошел к Рикке, девочка подняла взгляд на мужа и тихо, как если бы слова предназначались ему одному, сказала:
– Я лишь пытаюсь любить тебя, милорд. Почему ты не позволяешь мне выполнять обязанности жены?
Себастьен приподнял лицо Рикки за подбородок и улыбнулся. Не сказав в ответ ни слова, он быстро сунул стеклянную бутылочку ей в нос. Испугавшись, она попыталась отстраниться, но Себастьен молниеносно обхватил жену одной рукой и удержал, высыпая содержимое пузырька в ее нос.
Перемены произошли мгновенно. Лицо и тело Рикки расслабились. Скрюченные пальцы распрямились, губы смягчились. Глаза расширялись, пока не стали почти полностью черными. Она улыбнулась, и сердце Лианы сжалось. Улыбаясь, императрица выглядела такой юной.
– Какое приятное ощущение, – прошептала она. – Что это за вещество, которое ты мне подарил, милорд? Я чувствую его всем телом. Как… как… о, это очень хорошо.
– Пэнвир обладает множеством эффектов, все зависит от человека, который его принимает, – объяснил Себастьен. – Некоторое чувствуют будто наполняются небывалой силой, другие переживают печаль, а потом эйфорию. Третьи ощущают сексуальное удовольствие, которым ты никогда не позволяла себе наслаждаться. – Он изучал ее глаза. – Вот чего ты лишалась, упорно лежа подо мной, как безжизненный кусок мяса.
Рикка откинула голову назад, глубоко вздохнула, и ее миниатюрное тело содрогнулось.
– Это фантастически, милорд. Это… – Она покачнулась и удержалась на ногах лишь благодаря рукам Себастьена. – Мои ноги стали мягкими. – Она снова хихикнула.
Лиана положила ладонь на руку Себастьена.
– Милорд, позвольте теперь стражам забрать ее. – Если повезет, то прежде чем бросить ее на тринадцатый уровень они решат поступить с ней по-своему. Она недостаточно хорошо знала Фергуса, но Тэнэли, несомненно, был способен на такой гнусный поступок. Это дало бы Лиане время, чтобы под благовидным предлогом ускользнуть из бального зала и самой позаботиться о Рикке. Ей не нравилась эта хихикающая, ноющая и злобная девочка, но она была всего лишь ребенком и не заслуживала тринадцатого уровня.
– Думаю, я сам провожу жену в ее новые покои, – усмехнувшись, возразил Себастьен.
– Новые покои? – спросила Рикка. – Как мило с твоей стороны. Старые мне уже весьма наскучили. – Она глянула за Себастьена на пустую стену позади трона, и ее глаза расширились. – О, смотри какие приятные цвета! А в моих новых покоях будут такие же красивые цвета?
– Да, – оживленно согласился Себастьен, направляясь к двустворчатым дверям.
Лиана осталась на возвышении, чувствуя себя немного больной. Ее собственные колени тоже подгибались.
В дверях Себастьен обернулся к ней.
– Идем с нами, дорогая, – сказал он.
Лиана покачала головой.
– Я не могу. Я… – Она облизнула губы. Он назвал ее дорогой. Насколько она знала, до этого момента Себастьен никогда и никого так не называл.
Куртизанка оставила возвышение и направилась к двери, стражам, заторможенной императрице и Себастьену. Лиана держала спину прямо и боролась с подкатывающей тошнотой.
– Меня ты никогда не называл дорогой, – мило надувшись пожаловалась Рикка. – Никогда, ни разу. Ни единого… о, это бабочка? – она указала в противоположную сторону зала. – Сто бабочек. Какие они хорошенькие, правда, милорд? Ну разве они не прекрасны?