Солнечная женщина
Шрифт:
Внезапно зажглось табло: «Внимание!» Она очнулась. Стюардесса сладким голосом сообщила, что они делают посадку по метеоусловиям в ближайшем аэропорту. Все возмущенно зашумели, засуетились, потому что многие летели транзитом с билетами, согласованными с этим рейсом. Ее сосед, учитель на пенсии, который отправился в Египет к сыну, растерянно спрашивал:
— Что? Что — прилетели?
И Бонни кричала ему прямо в ухо, потому что он отключил свой слуховой аппарат, отходя ко сну.
— Посадка! Из-за погоды! Шторм!
Они сели в Шенноне,
Она не успеет к утру в Никосию. А станет ли ждать ее Даяна? Бог ты мой, ну почему как только она приближается к нему, так начинаются какие-то приключения! Она сидела рядом со старичком-учителем, он уже настроил свой аппарат, и они мирно беседовали, чтобы скоротать время. Он рассказал, что они с женой решили пуститься в путешествие отдельно.
— Знаете ли, мы подумали, что хорошо испытать себя друг без друга. — Его серые глаза, в которых блестел ум, светились. — Потому что, когда вдвоем, ты все время как с подпоркой, и голова работает не так, не на полную мощность. А себя надо держать в форме. И мы договорились, что она едет через Японию, а я через Европу, встретимся у сына в Каире. Вот уж не знаю, кто скорее к нему доберется, — расхохотался он.
Глава 29
Утром Даяна справилась о самолете из Европы. Самолет уже прибыл, и она думала, что с минуты на минуту появится Бонни. Она хотела, чтобы они вместе поехали на север острова, взяли интервью у женщин с военной базы. Честно говоря, она не любила этих теток. Она знала, что многие из них просто лесбиянки, и им там удобнее, хотя и опаснее. Некоторые откровенно искали себе мужей, а некоторые зарабатывали, не найдя дела в родной стране. Но были, конечно, и фанатички, которые себя не видели в этой жизни никак, кроме как с автоматом. Этих она понимала: у нее — камера, у них — автомат. Каждому свое.
Бонни не было. Она позвонила в справочное выяснить, была ли на рейсе американка Бонни Плам. Не было, ответила ей живо девушка, сверившись со списком. Не было. Вот это плохо. У Даяны нет времени ждать — следующий рейс будет только завтра. Может, Бонни еще не вернулась из Европы?
Итак, она одна отправлялась на север. Она ничего не сказала Халамбусу о приезде Бонни. Что говорить, когда ничего не ясно.
Она ехала на машине с шофером все севернее и севернее. Потом сделала пересадку и отправилась морем. Ей хотелось прокатиться по зеленовато-голубой глади Средиземного моря. Не только работа, но и жизнь с удовольствием! Почему бы нет?
Глиссер рассекал светло-бирюзовые волны, рулевой, бронзовый от загара мужчина, управлял им с легкостью. Многие годы он катал туристов и знал, как накренить посудину, чтобы все восхищенно ахнули. Одна только пассажирка молчала и сосредоточенно вглядывалась в берега.
— Вам нравится? — не выдержал он, когда, закрутив такой вираж, от которого обычно все визжали, она молчала и не отрывала глаз от дали.
— Вы будто фотографируете глазами, —
— Да, у меня глаза — фотокамера, — кивнула Даяна. — Я фотографирую. Мне нравится. Но я сейчас не отдыхаю, я работаю. Вы вот тоже работаете и не визжите от счастья на поворотах.
Он засмеялся.
— Мадам не полезет в карман за словом.
— В кармане должны быть деньги. Не слова. Он с интересом посмотрел на нее.
— Точно. У меня вот карман дырявый, и деньги в нем не держатся.
— Жена не может зашить?
— Жена может. Но для чего — они ведь уже выпали.
Он молча закладывал очередной вираж. Снова все ахнули, кроме Даяны. Но он ничего от нее и не ждал. Человек на работе, так что ему визжать от счастья?
— Выпали, потому что ушли на ремонт этого судна.
— Кто же это вас так разорил?
— Да один глиссер. Он несся как сумасшедший и причалил мне в борт. Хорошо, я был не на плаву, а то бы утонул.
— Глиссер?
— Да, там делалось что-то странное. Они везли женщину в красном сарафане и за руки выводили на берег. То ли ей было плохо. То ли еще что. Я никогда не видел ее в нашей деревне.
— А кто ее вез? — Даяна собралась, обратилась в слух.
— Да я не знаю. А встречала — европейка со светлыми волосами. Я их тоже раньше не видел…
— А куда они все подевались? Вы же могли потребовать от них возмещения убытков!
— Эге, от них потребуешь! Это чужие. Но знакомы с военными. Я точно знаю. Потому что все они пошли в гостиницу для офицеров.
— А, так вы знаете, где эта гостиница?
— Ну конечно. Она на берегу, под горой.
Даяна засмеялась, когда он круто повернул к бухте. Все молчали, радовалась она одна:
— Какой хороший вираж!
— Ничего такого, — удивился он. — Обыкновенный поворот. Вот никто и не ахает.
— А я?
— Ну, с вами все ясно. Вы на работе, — без улыбки ответил он.
Итак, женщина в красном сарафане, которую везли на глиссере в такой спешке, что врезались в борт другому глиссеру. Может быть, это и была Ази?
— А женщине сколько лет на вид?
— Очень молодая.
Но Ази тридцать, впрочем, если кто-то стукнет в борт твоего судна, возраст вылетит из головы. Цвет еще задержится в памяти.
Она попрощалась с хозяином глиссера, расплатилась с ним и пошла в сторону гостиницы, о которой он рассказал.
Городок, точнее, деревня, где базировались военные, была в живописном месте — под горой и с выходом к морю. Бухточка небольшая, уютная, и, казалось, никакие ветры не раскачают суденышки, зашедшие в нее.
Она осмотрелась, и ей вспомнились посудины филиппинских рыбаков с розовыми парусами, похожими на крылья бабочек. Здесь таких суденышек не было, и морская гладь была пустынна. Дальше, в заливе, стояли корабли. Это уже не благостный пейзаж теплого моря, а суровый. В душу Даяны снова вернулась тревога.