Солнечные
Шрифт:
Грохот близкого камнепада словно откликался на каждую фразу.
– Тому, кто расшифровал числа Видимой пирамиды, – сказал Керим, – совершенная ерунда – достигнуть пирамиды Невидимой…Но и я не монета, вышедшая из обращения. Ты шел для того, чтоб узнать недостающую часть заповедного заговора, но сначала тебе предстоит выдержать экзамен. Не дело, если тайна валяется на дороге, доступная каждому проходимцу.
– Справедливо. Но проверка займет много времени. К тому же, минута в теле горы равна часу снаружи. Разве не проверка делом – моё присутствие здесь, рядом
Керим молчал, словно прислушивался к камнепадам как если б они были языком невидимого мира. Кремень же слушал стук своего сердца.
– Да будет так, – наконец сказал Керим. – Слушай же мою часть заговора – говоря по-вашему: формулы.
Весь обратившись в слух, Кремень не пропустил ни звука, ни слова, нажав кнопку диктофона. И правда, это можно было назвать скорее заговором, чем формулой, так как ни одного известного слова он не услышал, а лишь последовательность тягучих звуков.
– Силой истины правого пути, – завершил диктовку Керим, – верных устремлений и магии черного кремня, заключенного в родовом талисмане, смекалки при расшифровке чисел Видимой пирамиды тебе, единственному из нашего племени, довелось достигнуть нутра Невидимой пирамиды. Теперь же надлежит воплотить в жизнь следующее задание и как можно более высокого качества.
– Какое же?
– Испытать код на мне. Я хочу увидеть действие заговорного пузыря, почувствовать его на своей шкуре. Увидеть его достоинства и недостатки. Фичи и баги – так говорите вы.
– А ты продвинутый предок.
– Настраивай свою астролябию на определенное время и место. Держась за мое плечо, ты произнесёшь весь код, с концовкой, полученной от меня. Или одновременно с числами включай свой магический повторитель, на котором остался отпечаток Заповедного Заговора. От того надуется заговорный пузырь, который доставит нас в заказанную точку пространства и времени.
– Какие же конкретные координаты точки тебя интересуют, святой Керим?
– Хотелось бы увидеть твое время. Место выбирай сам.
– Хорошо. Поехали.
Из вещмешка Кремень достал бледный диск, похожий на циферблат с несколькими внутренними кружками-шкалами. В свете костра по краям основного блеснули арабские цифры. Кремень сверился с датой на дисплее фемтона и переместил стрелки на неделю назад, затем включил диктофонную запись и принялся называть числа египетского кода.
– Оуммм мы жи ввввер, – загудел голос Керима, реверберируя в лабиринте туннеля.
От самого Керима исходила все более усиливающаяся вибрация.
Поднялся ветер. Казалось, он пронизывал туннель насквозь, холодея с каждой секундой. Костёр, вспыхнувший под ветром ярче, задуло совершенно. Кремень ощутил бьющие в лицо твердые комки снега. Но рукой, лежащей на плече Керима, он ощущал исходящее от мумии тепло.
Он увидел караван верблюдов, бредущий по белой равнине. «Озеро!» – мелькнуло в сознании. Первый верблюд провалился – и в том не было ничего удивительного. «Сейчас они начнут проваливаться друг за другом…согласно легенде». Так оно и вышло, только проваливаться они стали не в прорубь, а в окно – высокое, от пола до потолка…
Опаньки и темпоральный кристалл
– Опаньки, теперь я не свободна! – воскликнула Мария, раскинувшись на брачном ложе со всей непосредственностью юности. В белоснежной рубашке среди ржаных снопов и маков, как того требует древний обряд, она смотрелась очаровательно.
– Я тоже, – откликнулся Арнольд и склонился к ней, намереваясь запечатлеть долгий поцелуй. – Ваша красота заменит любую свободу. Вы прекрасней сотни нимф, о моя принцесса!
– Со-отни… – протянула та кокетливо, отклоняясь. – А как насчет тысячи?
– Прелестный юмор, принцес-с. Дайте же мне вашу обворожительную ручку. Рука об руку мы пойдем к счастью тысячного ранга.
– Можешь на «ты». Да. Повелеваю перейти на «ты».
– Повелеваешь, дорогая? – рассмеялся Принц. – Но теперь я повелитель!
Принцесса вынула руку из его ладони.
Принц схватил другую.
– Вы мне нравитесь, мадам, как это по-русски, тритатушки-три-та-та? А, вспомнил: строптивая коза-дереза.
– А как насчет другого прозвания?
– Принцес-с-са. Принцес-с-с моего сердца.
– Ох, меня аж в дрожь от присвиста кидает.
– Дрожь? О, я тебе не безразличен. Он снова нагнулся к своей невесте.
« – Бойся нарциссов, – прошептал голос Беатрис, будто из-под кровати. – Для мыслей о тебе в их мозжечке нет места».
Мария отпрянула от Принца и огляделась. Мотнула головой, чтоб скинуть наваждение. Безрезультатно.
« – Да-да-да, – продолжала настырная Беатрис бодренько, словно радуясь возможности пакостить незаметно. – Он сведет тебя в могилу! К праотцам!»
Это выходило пределы мыслимого. Мария перекрестилась и часто задышала – для лучшего обеспечения мозга кислородом. Так предписывали навыки курса борьбы со стрессом.
– Перстень на твоей руке, – продолжила Беатрис, – укажет тебе путь в преисподнюю.
Мария схватила фарфоровую статуэтку Афродиты с прикроватной тумбочки и кинула в затемненное пространство спальни – в богатое скопление свадебных подарков, пока не расставленных по местам.
Послышался ойк.
– Кто там?.. – вскрикнула Принцесса. – Это вы, дружки?..
Она вспомнила, что по старинным обычаям, «дружки» жениха должны подглядывать за молодыми, дабы оповестить мир о физически состоявшемся браке.
– Э… – возник Принц, – не надо кричать. Подумают, что я чиню насилие.
– Никто не подумает.
– Европейцы подумают. В метрополиях хорошо знают дикарей.
– Так я дикарка?.. Отлично! – Невеста вскочила и запрыгала на матрасе, изображая обезьянку. Пропела из оперетты: – «Вот спасибо, это класс, на кровать можно не класть». Она прыгала сильнее и сильнее, чтобы выгнать из-под кровати незримых лазутчиков.