Солнечный город
Шрифт:
– Спасибо!
***
Наши дни
Евгения открыла глаза и бросила взгляд на часы. Пять утра, рано. Но спать уже не хотелось. Тревожно было на душе. Ещё бы! Она опять начала размышлять о том, что ей предстоит сегодня. Сегодня, пятого мая, она объявит всем, что покидает свою «империю». «Империя» – так она назвала своё детище, свою школу. Женя откинула одеяло и села на край кровати. Внезапно, изнутри, накатило ощущение боли, и потекли слёзы. Пришло осознание, что сегодня рубеж, очередной рубеж её жизни, который ей надо будет переступить. В такие минуты жизни она представляла себе одну и ту же картину, как она открывает шкаф, вешает крылья, с которыми парила над землей до этого времени, и начнёт
Да, пришло время изменить жизнь. Это она уже решила, и сегодня это сделает. Жене сорок. Она женщина полная сил. Она сможет перекроить свой мир, вывернуть его наизнанку. Евгения знает, что главное верить и всё получится. Главное любить своё новое дело. А ещё он. Он рядом, он поможет.
Ровно пять минут назад она вышла из своего директорского кабинета и спустилась на первый этаж к актовому залу. Посмотрела на часы – пора. Евгения вошла в зал своим энергичным, уверенным шагом и поднялась на сцену. Вот, вот она перед ней, её «империя». Ну, может быть, кроме приглашённых лиц в первом ряду. Хотя и многие из них помогали Евгении Анатольевне строить этот храм науки. В зале наступила тишина. Евгения, прежде чем начать свою речь, внимательно вгляделась в глаза сидевших в зале. Несколько сотен глаз. Добрых, преданных. Это не подчинённые, не воспитанники, это друзья. Верные друзья, которые помогали ей созидать. Это самое большое её достижение, вот так сплотить вокруг себя людей, сделать их единомышленниками, соратниками. Женя никак не решалась заговорить. Она смотрела на этот пёстрый зал и вспоминала…
***
Восьмидесятые годы. Подмосковье
Подмосковный городок. Москва – столица, с её мощью и помпезностью совсем рядом, но этот городок словно за ширмой. Словно отстал в своём развитии от белокаменной на полвека, а может и на больше. Совсем близко остановка электричек. Эти звуки, стук железных колёс, пронзительные короткие гудки и вой электрических двигателей, вошли в жизнь Евгении с самого рождения. Папа привёз грудную Женечку вместе с мамой из роддома в их коммуналку, распахнул окно, и железнодорожный гомон навсегда поселились в жизни девочки. Женя была вторым ребёнком в семье. Старший брат Саша встретил сестру как недоброе предзнаменование, как конкурента. Он смотрел на лежащую и издающую непонятные звуки Женю, скривив лицо.
– А чего она такая страшная, – спросил Саша у мамы.
– Да какая же она страшная? – вмешался папа. – Чудесная девочка. Красотка!
Саша посмотрел на папу исподлобья с вопросом на лице: «Кто из нас дурак?» Хмыкнул, и с обидой произнёс:
– Теперь всё ей будет доставаться.
Пока мама с папой переглядывались, не зная, что ответить на такое умозаключение шестилетнего Саши, мальчик вышел из комнаты. Так и пронёс Сашка через всё детство нелюбовь к младшей сестре. Как ни старалась мама София переубедить Александра, у неё ничего не получилось.
Мама у Жени была красивая. Красивая и озорная. Даже рождение двух детей не убили в Соне детскую непосредственность. Она успевала хорошо учиться в школе и бегать по танцплощадкам. Соня не могла жить без веселья. Окончила институт иностранных языков. Стала переводчицей. Неожиданно для самой себя устроилась на радио в редакцию «Иновещания». Правда, был один большой минус – часто работать приходилось по ночам. Всё бы ничего, но Женечку София иногда оставляла одну дома. Да, так сложилось. После рождения дочери, старшего сына Сашу забрала к себе двоюродная сестра Анатолия Марина. Очень просила. Она видела, в каком положении находилась семья брата. Коммуналка шестнадцать метров, скандальные соседи. Особенно не ладилось со «Шваброй», так называл одинокую старуху-соседку Анатолий. Она всё время совала свой острый как у крысы нос во всё. Учила жить. Настолько бесцеремонно и по-хамски это делала, что Анатолий, забыв о своей интеллигентности, откровенно и грубо ставил Швабру на место. Про других соседей тоже особо ничего хорошего не скажешь. Словом, не коммунальная квартира, а осиное гнездо.
Тётя Марина пожалела мальчишку и предложила, пока Женечка маленькая, забрать Сашу к себе. У неё всё-таки отдельная двухкомнатная квартира. Родители согласились. И Соня, и Анатолий понимали, в каком сложном положении придётся пребывать их семье в ближайшие несколько лет. К тому же, Анатолий никак не мог где-нибудь зацепиться основательно и надолго. Он был фигурой парящей, и вместе с тем с неуёмной гордыней. Безусловно талантлив, образован, и тут же раздолбай, протестант и…спортсмен. Он писал, от природы был потрясающим рассказчиком, рисовал, часто уходил с головой в богемные тусовки. Любил женщин, а они отвечали Анатолию взаимностью. Забегая чуть вперёд надо сообщить, что Анатолий нашёл себя в спортивной медицине. Это дело по-настоящему увлекло мужчину, и на этом поприще он добился многого.
Но это было потом, а пока Толя искал себя, и поиски не давали ему появиться дома по нескольку дней. София оставалась единственным кормильцем. Оттого и приходилось молодой маме оставлять годовалую Женьку одну по ночам. Соня не роптала, она верила, что Анатолий скоро бросит скитания и выйдет на свою дорогу. Он был положительным и очень добрым человеком. Любил её, Софию, и детей. Она не ошиблась.
Анатолий по натуре своей был человеком свободолюбивым. Ещё на первом курсе института поссорился с отцом Петром Петровичем, бросил учёбу, отслужил в армии, но домой после службы возвращаться не стал. Скитался. Искал себя и свою судьбу. Подрабатывал, где придётся. Женился, развёлся. Рыскал, пока не встретил Софию. Подался в спорт. Получил травму. И опять неопределённость. Опять поиски. Помирился с отцом, правда, ненадолго. Влюбился в Соню, но отец не принял девушку. Сказал – не нашего «сословия». После этого Анатолий разругался с Петром Петровичем навсегда. Больше они ни разу в жизни не встретились.
Гордый, строптивый нрав у Евгении от папы. И не только это. В роду у Анатолия были революционеры. Товарищи, вершившие судьбу этой страны. А это генетика. Папа передал Жене и магические способности. Девочка поняла, что владеет гипнозом ещё в детстве. Ей не составляло труда копировать то, что вытворял иногда отец. Но сейчас не об этом, сейчас об Анатолии Петровиче.
Он всё же решил вернуться к спорту. А точнее, в спортивную медицину. Тут он себя нашёл. Окончил медицинский, защитил кандидатскую, достиг хорошего уровня. В жизни Жениной семьи всё наладилось. Маме не надо было больше работать от зари до зари. У неё появилось много свободного времени. Возможно, именно это сыграло злую шутку в маминой судьбе. Но пока было всё замечательно. Ровно до тех пор, пока один из «товарищей» не затеял перестройку.
К этой катастрофе в жизни семьи ещё вернёмся. А вот сейчас о том, что Женя унаследовала у папы, о способностях к гипнозу. Первый раз Женя поняла, что папа умеет то, чего не умеют другие люди в шесть лет. Весь день мама нервничала. Папа не пришёл ночевать. Хотя такое и случалось, но София не хотела к этому привыкать. Женя чувствовала настроение матери. Она уселась около окна и стала, не отрывая взгляда, наблюдать за двором. Обычно папа входил через арку и шёл к подъезду. Женя хотела первой увидеть папу и сообщить маме, чтобы она перестала волноваться.
Женя дождалась. У выхода из арки появился знакомый силуэт. Девочка уже хотела бежать к маме, как увидела, что папу остановили какие-то дядьки. Они перегородили дорогу и долго говорили о чем-то. Женя насторожилась. Она выскочила из квартиры и побежала отцу на помощь.
– Не, так не пойдёт, Толя! – говорил хриплым голосом один из мужчин, небритый и в серой кепке. – Проспорил, гони фуфырь.
Женя не знала что такое фуфырь, но она поняла, что от папы что-то требуют. Девочка подбежала к отцу, схватила его за руку и тихо, но не по-детски твёрдо сказала: