Солнечный луч. На пороге прошлого
Шрифт:
– Там не было саула, – возразил тот же воин. – Я был с Танияром.
– Белых саулов не бывает, да еще с голубыми глазами, – заговорил воин из бывшего Белого камня: – Мое имя Веран.
Я обвела свое сопровождение лукавым взглядом и кивнула, соглашаясь:
– Не бывает, Веран. И, разумеется, этого саула никто не видел, кроме того, кому он показался. На всё воля Белого Духа. И тогда его воля была отправить Танияра к шаманке. Мама разбудила меня в ту ночь, когда почувствовала, кого к ней везут. Я помогла ей, а после спряталась в лихуре. Мама не хотела, чтобы меня видели до поры, и теперь я знаю – почему. Всему виной неприязнь тагайни
– Куда упала? – переспросил Тахир.
Я рассмеялась и пояснила:
– Это такое состояние… Будто спишь, – ягиры покивали, кажется, поняв, о чем я говорю. – А потом появился Белый Дух…
– Ты видела Отца? – недоверчиво спросил Веран.
– Несколько раз, – кивнула я. – В первый, когда мама привела меня к Нему. Тогда она сказала, что Отец признал меня, и она станет моей матерью в этом мире. Тогда же и дала мне это имя – Ашити. Имени, которое получила при рождении, я не помнила. А еще в тот раз Создатель выбелил мне волосы. Второй – в ту ночь в лихуре. Он склонился ко мне и позвал. Я открыла глаза и поняла, что нужна маме. Ей требовалась моя помощь – велела смыть кровь с тела Танияра. Я исполнила ее волю. И пока обтирала его, произнесла вслух имя. Глаза Танияра открылись, и он сжал мою руку. Спросил: «Кто ты?» – а после снова потерял сознание. А потом рассказал, что увидел меня во Мраке. Он сказал, что волосы мои не были белыми, они пылали огнем. Сказал, что пошел за мной… – замолчав, я улыбнулась своему воспоминанию.
Должно быть, молчание затянулось, потому что вернул меня к реальности Берик. Он спросил:
– А что было потом?
– Потом мама сказала, что я оказалась участником ритуала, и что она отогнала Смерть, а я вернула Танияра. А когда летом он заманил нас с мамой в Иртэген на праздник лета, я рассказала ему о себе, и про цвет волос тоже. Танияр не удивился, он уже видел меня такой, пока блуждал во Мраке. И вот теперь подумайте, откуда взялся белый саул, и зачем меня позвал Создатель. Танияр – всегда был избранником Белого Духа. Я была ему предназначена, а он мне. Об этом я расскажу не сейчас, но когда придет время.
– Отец заманил дайна в западню, чтобы вы могли встретиться? – спросил Тунсы. – Это Он явился белым саулом? – Я смотрела на него, ожидая, чтобы ягир продолжил свою мысль, и он сделал это: – Белых саулов не бывает, да еще и с голубыми глазами. И тебя показал настоящей, а Танияр увидел и принял.
– Верно, – улыбнулась я.
– А ты? – спросил Берик. – Каким ты видела Создателя? Вещая говорила тогда на сангаре, что каждый видит Его по-разному.
Теперь на меня снова смотрели все ягиры и даже Элькос. Он уже знал всю историю и во всех подробностях, но сейчас и магистру стало интересно. Скрывать мне было нечего, и играть в таинственность я не стала.
– Я увидела Отца человеком. Он прекрасен… Невероятно прекрасен. Мне сложно найти слова, чтобы описать Его. Волосы Создателя белы, как снег, но глаза… У них нет цвета, точнее, они меняют цвет. Сначала кажутся почти прозрачными, как лед, но потом ты видишь летнее небо, а после, будто опускается вечер, и глаза становятся синими, пока не превращаются почти в черные, и кажется, что в них зажигаются звезды… А еще в них мудрость, великая древняя мудрость, как само время. Еще тепло, доброта и капелька лукавства. У Создателя невероятные глаза.
И вновь воцарилось молчание. Я смотрела на ягиров и больше не видела недоверия. Впрочем, у моей откровенности имелась своя цель. Мне хотелось, чтобы они осознали – за нами с Танияром стоит сам Белый Дух. Это было важно в грядущих переменах. Если люди поймут, что их желает Создатель, то и споров будет меньше. А сейчас меня слушали воины из разных частей Айдыгера.
– Почему Белый Дух показался тебе? – произнес Веран. – Ты не родилась в нашем мире, а мы…
– Ты не прав, Веран, – остановила я. Теперь я говорила строго: – Каждый изо дня в день смотрит на Создателя. Он – это весь мир. В каждом Его творении ты видишь Отца. И Он всегда рядом, всегда за твоим плечом. Никогда не сомневайся в Его милости, потому что Белый Дух со своими детьми. Строг, но справедлив. Велик и мудр Отец.
– Истинно, – мужчины склонили головы, соглашаясь.
– А меня не удивляет, что Белый Дух явил свой лик Ашити, – внезапно произнес Элькос, и взгляды переместились на него: – В нашем мире правят иные боги. И по нашим традициям мы выбираем себе среди них Покровителя. Обычно женщины предпочитают богиню Левит. Она помогает женщинам, защищает и оберегает их. Но Ашити избрала Хэлла. У нас называют его богом-счастливчиком, Великим Странником и Весельчаком. Говорят, что скакуном Хэллу служит ветер, и он несет на своих крыльях удачу. Обычно его почитают те, кто ищет удачи в делах. А еще наша Ашити, и Хэлл принес ее в Белый мир в минуту, когда девочке угрожала страшная опасность.
И пока он говорил, взгляды нескольких ягиров переместились на Ветра, после на меня, и я улыбнулась, подтверждая их догадку.
– Так вот почему ты ловишь ветер, – произнес Берик. – Ты трогаешь своего Покровителя из родного мира.
– Хэлл всегда со мной, – улыбнулась я. – Даже когда я не помнила себя, то слышала его голос в шелесте листвы. Хэлл говорил, что он всегда со мной, что рядом. Он и Белый Дух. А еще Дурпак, Хайнудар и Тагудар. А теперь я, надеюсь, еще и Илсым не оставит в нужную минуту.
– А твое имя? – спросил Тахир. – Ты вспомнила, как тебя назвали при рождении?
Ответить я не успела, потому что вместо меня заговорил магистр:
– О, у нашей дайнани чудесное имя. При рождении ее назвали Шанриз, что означает – солнечный луч.
– Как и Ашити, – улыбнулась я. – Ашит – значит свет, а Ашити – луч света. Выходит, что в обоих мирах меня зовут одинаково.
И я легко рассмеялась, улыбнулся и магистр. Берик кивнул, соглашаясь, а кто-то из ягиров произнес:
– Потому и светишь, как ласковое солнышко.
Я привычно уже смутилась и поспешила сменить тему беседы:
– Ну, вот мы и добрались до столбов. Оставим все вопросы на потом и осмотримся.
– Как скажешь, дайнани, – не стали спорить мои телохранители.
Мы остановились перед каменным столбом и дружно задрали головы кверху, рассматривая его. Даже Ветер. Саул потянулся к нему носом, после фыркнул и отошел в сторону, кажется, громадина моему мальчику не понравилась. А может, попросту не вызвала интереса.
На ягиров каменный исполин также не произвел впечатления, несмотря на грандиозные размеры. Кто-то фыркнул похоже на Ветра и отвернулся. Впрочем, это больше походило на наблюдение за окрестностями, чем просто презрение к творению Илгиза. Двое и вовсе направились за столб, чем еще больше укоренили в мысли об охране. Воины пришли сюда не любоваться.