Солнечный Песок
Шрифт:
— Нет! Я считаю, что это оптимальное место для труда молодых, для подвигов.
— Мы все с этим тоже согласны, но есть ещё сотни мест, где их энергия и инициативность востребованы не меньше, а индекс опасности для здоровья молодых женщин в разы меньше, — мягко заметила Раттака, распаковывая тарелку с рыбопродуктами, и добавила: — Почему бы тебе не поработать в нашей орбитальной соте? Кхолль с удовольствием поспособствует этому.
— Нет, Раттака, я — экстенсивный строительный инж, — Мартара ужинала, поглядывая на расположенный рядом аквариус, — вахтовые командировки мой метод технического творчества.
— Ладно,
— Это Свод Единых Положений двухсотлетней давности, — вспомнила Раттака, — тогда юридическая проблема правовой формализации всех сфер жизнедеятельности была переформулирована и привела к возникновению достаточно общих правил жизни.
— Вы неплохо изучили Эпоху Трёх Союзов, — заметил Цангрус.
— Спасибо, — Никколоц закончил с креветками и вскрыл тепловую оболочку следующего блюда. — А тебе, Цангрус, в рамках нашего обмена литературой, дружески рекомендую загрузить из Информэнерго книгу одного историка прошлого, писавшего о начале той эпохи.
— Какое название?
— Риц Мин Хоф. «Евразийский компромисс тихоокеанской конвергенции», АЦ, 2891-й год.
— Должно быть интересно.
— Кстати, какой год Кхолль выбрал в этот раз? — спросил транспсихолог.
— 2427-й.
— Будете вызывать информационные копии умерших? — поинтересовалась психобиограф Раттака.
— Психодубли? Да, пожалуй. Запросим их в отделе через Кхолля, — Цангрус задумался, — только нужно запустить микросолнц. Без него наш энергоблок не потянет такую нагрузку.
— А в чём загвоздка? – опять спросила Раттака.
— «Загвоздка» — это древнее слово, означающее препятствие в виде мелкого элемента крепления, — уточнила Мартара.
Покончив с ужином, она включила мягкую музыку с передачей ветра и запаха горного луга.
— Анализатор обнаружил здесь изотопы урана, работает сборщик, — сказал инж.
— Потрясающе! Это же настоящая археология — времена использования субактиноидов для получения электроэнергии низкого качества.
— Тем не менее, как ты сказал, Никколоц, эта археология мешает связи с банком психодублей и выходу в сеть.
— Цангрус, давай сейчас сходим к челноку и поставим на сборщик орбитальный утилизатор. Я откручу его от системы удаления корабля, и он вмиг справится с остатками радиации в почве.
— Отличная мысль, пойдём, — обдумал Цангрус и стал натягивать перчатки.
Кхолль
В общем блоке играла поставленная Мартарой волновая музыка, наполняющая пространство внутри цилиндра забытыми запахами горных мхов и лесных трав. Ужин закончился, и все упаковки отправились на переработку. Психоисторики разделились. Мужчины надели гермокостюмы и отправились к челноку, намереваясь ускорить работу сборщика изотопов, а женщины остались отдыхать и разговаривать. Почти всё было готово к труду: обитаемый блок функционировал, виртуальный генератор Цангрус должен запустить завтра, системы энергоснабжения налажены. Оставалось ещё несколько мелких шагов и можно приступать к виртуальному конструированию. В такую командировку психоисторики уже выезжали
— Мартара, 2427-й — год появления Водолея, а это означает, что виртуальный мир должен отразить первые шаги новой культуры того времени, — начала Раттака тематический разговор. — «Культуры дематериализаций».
— Совершенно верно, — ответила Мартара, комкая стаканчик из-под сока в маленький самораспадающийся шарик. — Кхолль сообщал нам об этом на семинаре.
— Следовательно, перед Цангрусом стоит задача показать финальную дематериализацию Водолея.
— Для виртуального генератора это не сложная задача.
— А какие рекомендации на этот счёт даёт Кхолль? — продолжала Раттака.
Мартара переключила канал волновой музыки на тему «горный ручей», подошла к одному из аквариусов и, посмотрев на рыбок, заметила:
— Кхолль даёт лишь самое общее направление для творческого поиска. Впрочем, давай посмотрим запись семинара. Там есть одно интересное место.
С этими словами инж-конструктор провела ладонью по проектору на наручных часах. Тропический пейзаж расступился, и белая стена блока приняла вид рабочего помещения Института Истории.
В глубине большого прозрачного шара, между маленьких на тонкой ножке белых стульев расставленных кругом, ходил высокий и лысый Кхолль и рисовал в воздухе цветные голограммы. На стульях сидели все его сотрудники и коллективно трудились над проектом. В воздухе насыщенном цветными нитями Кхолля, то и дело вспыхивали пузырящиеся мультимерные рисунки, некоторые из которых, Цангрус загонял в прозрачный куб внутри комнаты. Внизу длинной цепочкой без пробелов текла текстовая запись семинара. «Мы должны убедительно показать в финале виртуального мира, что Водолей решил дематериализовать себя согласно идее сострадания, осознавая меру глубокой ответственности всех за всех. Акт его самопожертвования стал символом восстания духа Будущего из пепла плоти Настоящего и мощным ориентиром для информационной трансформации человечества. После него началась принципиально новая эра. Пророки всегда приходят слишком рано для своего времени и в силу этого не могут оставаться с нами надолго», — читала Раттака текст семинара. Тема представлялась сложной.
Цангрус и Никколоц вернулись в модуль в хорошем настроении. И хотя снаружи бесновалась снежная буря, толстым слоем снега покрывшая обитаемый модуль, им, тем не менее, удалось выгрузить утилизатор с челнока, и установить его на сборщик изотопов. Минимальный срок очистки грунта сборщик определил в восемь часов, и Цангрус понял, что запуск Информэнерго становится делом завтрашнего утра. Мужчины сняли гермокостюмы и прошли в общий блок, где Мартара и Раттака занимались прослушиванием записей и общением с АЦ по орбиталке.