Солнечный Песок
Шрифт:
На странников смотрели тысячи термоглаз. Загипнотизированные глаза шароидов, составляющих внутреннюю поверхность Сферы, на мгновение оторвались от привязавшего их невидимого гипнотического сигнала и бессмысленно уставились на гелиосферусов. Молодой странник видел в них только пустоту. Термоглаза не двигались и имели между собой физические связи — к ним, образовывая своеобразную сеть, от других глаз тянулись клейкие нити разной длины. Сеть, соединяла не только ближайшие шароиды, но и уходила многочисленными нитками и вглубь сферы, к её низу, потолку. Отчего внутреннее пространство Сферы достаточно густо пронизывалось длинными липкими связями. Это серьёзно мешало перемещению странников, в смысле постоянного прикасания и прилипания к ним. Из-за множества пересекающихся нитей центр Сферы не просматривался, но, очевидно, именно там, притаился их источник. Красноглазый пригласил молодого к контакту и сообщил ему, быстро выстраивая короткие комбинации сигналов, о химическом составе клейкой консистенции. Холодная углеродисто-кальциевая плазма. Странники знали, что данная плазма в пищу не годна, и такое её использование как склеивание шароидов между собой, они видели впервые. Более того, клейкие нити связывали не просто шароидов, а конкретно их термоглаза в какую-то единую энергетическую и информационную систему. Решив, что спасение его шароида лежит через спасение всех и, не обращая на периодические приклеивания к нитям Сферы, красноглазый рванул к её центру. Молодой странник полетел вслед за ним на ходу пытаясь осмыслить функцию клейких связей.
Отрываться от клейкой плазмы было достаточно просто, но делать это предстояло сразу. Продержав своё тело приклеенным чуть дольше, красноглазый быстро в этом убедился. В месте контакта клея с телом, наблюдалась быстрая полимеризация, что нарушало отчасти собственную плазменную структуру тела. Стараясь прилипать как можно меньше, странники медленно продвигались внутрь живой Сферы, замечая, что нити сходились узлом в её центре. Когда пространство сузилось до минимальных размеров и через щели, образованные нитями, уже стало невозможно протиснуться, странники заметили рядом с собой несколько сферических коконов, сплетённых из окружающих нитей и обильно облепленных клейкими сгустками. Два Коконов! Они почти полностью покрывались углеродисто-кальциевой плазмой. Красноглазый смог приблизиться к одному из коконов достаточно близко, чтобы почувствовать термоглазом холод, исходящий от него. Странники заметили, что нити, связывающие термоглаза шароидов, замыкаются на коконах. По нитям от коконов то и дело пробегал некий вибрирующий импульс, отчего у шароидов, во множестве склеенных в единую Сферу, иногда закрывались термоглаза и они начинали особый гипнотический сон. Рождающий плазмо-магнитные образования, сон шароида быстро заканчивался, а кольцевые фракталы, созданные в таких неестественных снах, ещё не набрав своей разрушительной силы, группировались у поверхности Сферы и готовились быть сопровождёнными к границе. Сам плазмоид-эволюционер отсутствовал. Перед странниками маячили, как выяснилось чуть позже, живые покрытые плазмой коконы, воспроизводящие опасные, вызвавшие частичное закрытие Поля, плазменные образования. «Очевидно, — мыслил молодой странник, — что действие 3-го Гармонического Законы Сол-Нца на экваторе остановилось». Похожие мысли появлялись и у красноглазого. Склеенные между собой шароиды очень подходили, ввиду их физической выносливости и приобретённому через гипноз фанатизму, на новые типы плазмоидов — эо-солы, рождённые, согласно теории эволюционера, не от Сол-Нца, а от Холода.
Неожиданно, один из генерирующих импульсы коконов, зашевелился и из него показался динамический термоглаз. Обычного фиолетового цвета. Термоглаз высунулся из клейкой сферической оболочки кокона и осмотрелся кругом. Странники заметили это движение и догадались, что внутри скользкого кокона находился плазмоид. Нетрудно было догадаться, что внутри расположенного рядом второго кокона также находился плазмоид, но пока признаков активности не подавал. Тем временем плазмоид, высунувший глаз, покидал кокон. Некоторые тонкие клейкие нити при этом порвались. Когда плазмоид вылез из кокона полностью, он поднялся под купол Сферы. Второй кокон продолжал медленно вибрировать и генерировать импульсы. Взлетевший плазмоид, не двигаясь, изучал гостей своим динамическим глазом. Странники тоже в свою очередь сканировали плазмоида, покинувшего кокон, и уже не сомневались в том, что перед ними тот самый строптивый мыслитель, которому стало тесно сосуществовать вместе с гелиосферусами над огромным Океаном Сол-Нца — он реализовал практически своё эволюционное переустройство плазмоидной жизни.
Наконец, взаимное термическое изучение закончилось и эволюционер, чуть снизившись, протянул странникам для контакта, всё ещё скользкий и клейкий от пребывания в коконе, термоглаз. Чуть заколебавшись в целесообразности ближнего контакта, странники определились, кто из них на это пойдёт и вот уже молодой гелиосферус колонии Нижнего Полюса сомкнулся в диалоге с эволюционером-прогрессором.
Мироустройство Сол-Нца и Эоса представлялось эволюционеру приспособлением среды под нужды эо-солов. Главной же целью бытия эо-солов, как единственно высших разумных существ, должна стать эволюция Космоса и самих себя. И для этого понадобилась селекция шароидов. Эо-солы отличаются от гелиосферусов высокой физической стойкостью. Они сгорают заживо, но не сбиваются с курса в левитации по Сол-Эосу, замерзают в кальциевые шары, но достигают глубин Сол-Ячей и способны материализовать из сот Океана плазменные структуры любого типа, включая фракталы сверхсложной конструкции. Эволюция цивилизации, как сообщал молодому страннику плазмоид-мыслитель, вызрела с гибелью Сол-Нца, как реакция на консервацию плазмоидами самой жизни, мнимую самодостаточность и созерцательность. В ответ, молодой странник утверждал, что тот жестоко ошибается, считая, что Сол-Нце погибло. Доказательствами его бытия могут служить как действия 3-х Гармонических Законов, так и работа Информационного Поля, до недавнего времени абсолютно стабильная. Также косвенным доказательством жизни Сол-Нца являются его, индивидуально обращённые к каждому плазмоиду, сигналы, аналитически различаемые любым кремнийорганическим разумом. Эволюционер, отвергая доводы молодого странника, убеждал его в том, что реально Гармонические законы на экваторе не работают, что он отключил их ввиду технологической необходимости создания фракталов. Он считал, что все сигналы к разумам плазмоидов легко моделируемы с помощью нитей углеродисто-кальциевой плазмы. Также странник узнал об удачном завершении генетического эксперимента, на основании чего новые типы плазмоидов — эо-солы уже готовы к массовой левитации к первым трём от Эоса, малым космическим телам. Странник же пытался донести, уже знакомую эволюционеру, принципиальную позицию гелиосферусов, что Сол-Нце создало плазмоидов для жизни в Эосе и не приемлет радикальных форм насильственной эволюции по произволу абстрактных мировоззренческих систем. Эволюционер пытался убедить молодого странника о том, что эо-солы и есть сами сол-нца, энергией разума материализующие любые мыслеформы, а силой тела, разрезающие Эос в полёте к далёким космическим объектам и разорвал контакт. Ослеплённый опасной перспективой гибели всей цивилизации и, частично оставленной на термоглазу клейкой плазмой, молодой странник отстранился от эволюционера и подлетел к своему красноглазому спутнику.
По невидимому сигналу эволюционера из второго кокона вылетел его адепт, ранее житель центрального гелиополиса, а теперь последовательный сторонник идеи трансформации жизни в Эосе. Он, облетая в ломаном полёте клейкие нити, добрался до вогнутой плоскости Сферы и начал взаимодействовать с одним из шароидов. Жестокий выбор адепта остановился как раз на делении красноглазого — шароиде с ожогом. Странники всё это время наблюдали за его движениями. Шароид, при некотором взаимодействии с энергией застывшего адепта, оторвался от клейкой поверхности и начал быстро раскручиваться вокруг своей оси. Скорость его вращения была столь велика, что у странников не оставалось никаких сомнений в том, что перед ними уже не шароид, а селекционно выведенный эо-сол. Ещё несколько мгновений и эо-сол с ожогом, совершил метаморфозу: термоглаз исчез, прозрачная оболочка тела разрушилась, а разум трансформировался в плазмо-магнитный шар, всё увеличивающийся в объёме. Небольшая группа фракталов, образованных ранее и группирующихся у внутренней поверхности Сферы, слёгка завибрировала от вращающегося шара, начавшего быстро приближаться к зачарованным странникам. Эволюционер, активизировавший мутацию шароида, и адепт, вызвавший его метаморфозу, уже скрылись в своих коконах, когда большой вращающийся шар втянул странников в своё сильное магнитное поле. Молодой странник не успел даже произвести быстрый термоанализ вращающегося шара, как оказался поглощён им внутрь вместе с красноглазым спутником. Теперь, втянутые шаром, и потерявшие всякое равновесие, странники вращались внутри шара на невообразимой скорости, потеряв контроль над собственными телами. Сфера эо-солов, склеенных между собой, раздвинулась и раскручивающийся шар со странниками вылетел из неё на границу экватора.
4
Полёт длился недолго. От гелиополиса до границы экватора с предэкваториальной зоной шар, бешено вращающийся и удерживающий в себе странников, пролетел около пятнадцати сот. Приблизившись к границе, он выбросил плазмоидов из своего возбуждённого магнитного поля прямо в Океан, а сам, следуя команде невидимого оператора, полетел обратно к Сфере. Раскрученные шаром, странники оказались вышвырнуты из Эоса прямо в бурлящие волны горячей плазмы. Благодаря низкому расположению волн и навыку левитации в условиях плазменных цунами, странникам удалось спастись. Не долетая до поверхности Океана четверти соты, они растратили, приобретённую от шара, кинетическую энергию при торможении об Эос и вылетели из опасной зоны по широкой дуге. Оказавшись вне опасности, смертельно голодные и психически уставшие они полетели вдоль границы.
Неожиданно странники захотели спать. В обычных условиях их следующий сон должен был наступить не ранее как через несколько месяцев, но тут не прошло и половины. Гелиосферусы связывали это с пребыванием среди загипнотизированных шароидов и энергетически затратным ближним контактом с эволюционером. Так или иначе, но кратковременная фаза сна на десять суток вплоть до фазы материализации абстракций стала странникам необходима. На пути они встретили Сол-Яч средних размеров. Уставший от напряжения, а также начавший краснеть от недостатка кремниевых сгустков, термоглаз молодого странника фиксировал по её периметру съедобную плазму вперемешку с углеродисто-кальциевой. Странники снизились и принялись поглощать пищу, замечая при этом довольно быстрое образование клейкой плазмы, обычно редкой на экваторе. Плазмоиды жадно насыщались.
Со стороны границы дул сильный и разреженный ветер — там не прекращалась война фракталов с 3-м Гармоническим Законом. Лететь прямо в бурлящий Океан с целью сна казалось безумством, впрочем, как и возвращаться в сторону Сферы. Поэтому странники приняли решение исчерпать быструю фазу сна прямо на границе. Для этого они отлетели от Сол-Ячи за вероятные пределы её роста и, создав себе защитные оболочки, погрузили свои разумы в Информационное Поле.
Поле открывало возможности глубоких ближних коммуникаций. И первое, что явилось молодому страннику в чёрном пространстве Поля, оказалось яркой красной точкой разума его спутника. В работе находился только один фрагмент Сол-Нца — экватор и в нём, кроме странников, не осталось больше ни одного гелиосферуса, находящего в медитативном сне. А ведь ещё три месяца назад в Поле блуждали термосигналы миллионов плазмоидов, кипел обмен информацией, шёл живой диалог гелиополисов. Ничего этого сейчас не было, только два одиноких разума быстро скользили по пустоте, ограниченные собственным воображением. Конечно, в Поле входили не только разумы плазмоидов, но и другие объекты Океана и Эоса. Так, например, красные разумы странников постоянно натыкались на информационные копии фракталов, шароидов и Огня. Стены Живого Огня выглядели в Поле как тончайшие яркие и ломающиеся нити, фракталы представлялись объёмными геометрическими фигурами, а шароиды фиксировались бледными точками.
Разум молодого странника сообщал спящему красноглазому о сути диалога, произошедшего с эволюционером. Красноглазый также верил в ложность утверждений о гибели Сол-Нца. Но очевидным становилось то, что эволюционер всё-таки добился с помощью своих генетических опытов и сильной воли частичного переустройства мира под себя, под свою гордую теорию. И смерть миллионов плазмоидов, из которых так и не получился качественный генетический материал для производства эо-солов, явилась её объективным следствием. Холодная теория распространялась в Эосе со скоростью, вырывающегося из соты раскалённого водорода, и она, в целях сохранения цивилизации гелиосферусов, требовала упреждающего гашения. В этом случае рассчитывать приходилось не только на работу Гармонических Законов, но и на собственные усилия по сглаживанию той волны возмущения, которую поднял на экваторе строптивый плазмоид. Красноглазый, отбросив разумом линии Огня и бледные точки эо-солов, предложил молодому страннику контр-материализацию. Идея материализовывать абстракции из плазмы мыслящего Океана, чтобы противостоять Сфере и конкретно эволюционеру, показалась молодому страннику вероятностно эффективной. Он передал красноглазому термосигнал поддержки.
Прежде всего, до выхода из медитативного сна, странникам предстояло предугадать, какой именно тип плазмо-магнитных образований будет особенно результативен в сопротивлении. Альтернативные «Я», материализованные с зарядом агрессивной энергии, или звёздчатые многогранники для такой борьбы не годились ввиду их слабой термической стойкости и химической нестабильности. Конусы и кольца для борьбы также не подходили: конусы контактировали исключительно с кремнийорганическими разумами, а наличие такого у эо-солов Сферы казалось сомнительным, а кольца могли лишь многократно копировать вражеские действия да ещё к тому же были слабо управляемы. Для помощи 3-му Гармоническому Закону в войне с армией эволюционера оставались только фрактальные образования, но тут следовало быть крайне осторожными. Фракталы отличались непрогнозируемым поведением, каждый раз при материализации они имели уникальные характеристики и свой индивидуальный алгоритм действий. Молодой плазмоид предложил красноглазому создать несколько фракталов разного типа, рассчитывая на то, что хоть один из их фракталов всё-таки войдёт во взаимодействие со Сферой и, вписав её силой в своё магнитное поле, втянет обратно в Океан. Гибель эо-солов беспокоила странников мало. Собственными термоглазами и разумами они убедились в их фактической мировоззренческой смерти: навсегда затуманенный углеродисто-кальциевой плазмой разум, мнимая убеждённость в родстве с Сол-Ячами и дерзость мимикрии, под якобы погасшее Сол-Нце.