Солнечный ветер
Шрифт:
— А где Руальд?! — Шут вдруг ужасно испугался, что у магистра достанет сил причинить вред королю.
— Да вон он! — скрипач махнул рукой в сторону храма. В глазах у него промелькнуло облегчение, когда музыкант понял, что с его другом все в порядке… хотя бы относительно, ибо Шут едва держался в седле, и это, конечно, было заметно.
Шут обернулся и увидел, как король с мечом наголо выходит из высоких узких дверей. А следом за ним воины Гиро волокли залитого кровью магистра… Волен не мог идти.
У него не было
Просто не было. Кто-то обрубил их ниже колен. Наверняка сам король. Пока Шут боролся с Воленом в мире Силы, Руальд одним ударом решил исход этого поединка. Если что-то и способно остановить мага, то это боль. Когда в сознании не остается ничего, кроме желания вырваться из пылающих тисков страдания…
Шут нервно сглотнул — его собственный разум все еще был слишком открыт, и эта чужая боль ранила… Он отвернулся, чувствуя, как тошнота подступает к горлу.
— Пат! — услышал Шут окрик короля. — Смотри! — Руальд махнул рукой, и воины швырнули магистра на камни монастырской площади. Волен застонал, даже не пытаясь поднять головы. — Я подумал, может, ты хочешь добавить и от себя.
Шут хрипло рассмеялся. Его колотило.
— Альда… — он забыл про все правила этикета… — я уже… Я отвлек его, когда ты пошел туда…
Руальд подошел ближе и вдруг выдернул Шута из седла — ухватил за бока и стащил вниз, как маленького.
— Пат, у тебя истерика. Ну-ка посмотри на меня!
Сговорились они все что ли… Шут не хотел ни на кого смотреть. Он чувствовал себя опустошенным и отравленным ядами мыслей своего врага. — Пат…
— Что ты сделаешь с ним? — Шут едва узнал свой голос — сиплый и едва слышный. Стоять было трудно, и он прислонился к Серому.
— Что? — Руальд глянул на магистра, который скорчился у его ног. — Пока не знаю. Думаю. Четвертовать можно бы. Или в кипящий котел. Постепенно, — лицо у короля было даже не жестоким — оно превратилось в ледяную маску.
Шут снова почувствовал, как его распирает дурацкий смех… как дрожат уголки рта, готового издать нелепые звуки. И вдруг замер.
Что-то было не так!
Он едва успел опрокинуться в другой мир, чтобы увидеть человека с арбалетом. Слабый маг. Слишком слабый — даже не пытался воспользоваться Силой.
Просто спустил тетиву…
— Альда!
Шут хотел всего лишь оттолкнуть короля, в которого летел смертоносный болт, но не смог… не успел… Сам оказался на месте Руальда.
И когда стрела ударила в грудь, он даже не испугался и не почувствовал боли. Только удивился, как далеко отбросило его от короля. И как странно перевернулся вдруг мир: перед глазами — одни ноги, копыта, серые камни монастырской площади… И тонкие зеленые стебельки молодой травы. Непонятным образом он упал лицом вниз…
— Пат!!! — а эти сапоги, конечно, принадлежали Руальду. Больше ни у кого не было таких — черных, с золотыми пряжками по бокам. — Патрик…
Шут почувствовал, как кто-то переворачивает его на бок.
И еще — горячее и влажное под рубахой.
'Надо же, — подумал он, — кольчугу пробило… Она ведь такая толстая была… И оружейник сказал, что ее ни один лук не возьмет… — но сразу осознал свою глупость: — Ах да… это ведь был арбалет…
— Пат… — голос Мая доносился уже совсем издалека. — Ваше Величество, надо лекаря! Тут же был этот Архан! Где он?!
— Мертв, — услышал Шут, медленно соскальзывая в Запределье. — Еще на воротах погиб наш лекарь… Надо самим. Держите его крепче, я выдерну.
…стрела насквозь прошла… хорошо…
…надо сломать…
…лучше я, Ваше Величество, я знаю как…
…принесите бинты, будет много крови…
Запределье распахивалось навстречу, звало, затягивало…
— Ааа!.. — Шут и не знал, что бывает такая боль. Он хотел дернуться, уйти от нее прочь, но его держали слишком крепко. Слезы сами собой брызнули из глаз.
— Тише, Патрик… Тише. Уже все, — Шут разлепил ресницы и увидел над собой Руальда. И Гиро. И Мая. И еще каких-то людей… Но Руальда — ближе всех. Такие невыразимо печальные, полные горечи голубые глаза. — Ты только потерпи… Тэйме…
9
Он проснулся от тошноты. И даже не открывая глаз, почувствовал, как пугающе сильно кружится голова. Мир вокруг вращался со скоростью детского волчка. Осторожно Шут попытался сесть, но охнул от боли — прямо под ключицей… Будто каленым железом проткнули насквозь.
И сразу перед глазами вновь вспыхнула битва в монастыре… И поединок с Воленом… и горячий удар, что пришелся лишь немногим выше сердце.
Он скосил глаза на грудь — вся перетянута бинтами…
'Съездил на прогулочку, — подумал Шут, откидываясь на подушку. Лежать было лучше всего, хотя нестерпимое головокружение вызывало сильные позывы опустошить и без того давно пустой желудок. — И где это я вообще?
Он аккуратно повернул голову… и очень удивился, обнаружив себя в королевской опочивальне. А минутой позже открылась дверь, и на пороге возникла Элея. Ее длинные волосы были распущены и покрыты изящной диадемой: подсвеченные лучами солнца, они золотились, и казалось, будто принцессу окружает настоящее сияние…
— Милый… — увидев, что Шут пришел в себя, она присела на край большой королевской кровати и нежно провела ладонью по его лицу. — Мой Тэйме.
— У меня голова кружится, — пожаловался Шут, улыбаясь.
Элея тихонько засмеялась.
— Патрик, у тебя в груди была вот такая дырка! — она сложила пальцы колечком. — Чего же ты хочешь?..
Он взял ее за руку.
— Ну и ладно. Главное, живой. И Волен нам больше не страшен. Думаю, Руальд его сегодня же казнит…
Элея качнула головой.