Солнечный ветер
Шрифт:
— Тихо-то здесь как… — пробормотал Май, понукая свою кобылу, чтобы подошла ближе к Шуту и Элее. — Но вроде бы не опасно, да? Спешимся?
Шут задумался на миг, прислушиваясь к своему чутью, но ничего дурного не заподозрил. Кайза явно зря так осторжничал.
— Давай, — согласно кивнув, Шут спрыгнул в траву и подхватил на руки Элею. Она была совсем нетяжелой… Крошечная жизнь внутри ее чрева еще ничуть не сказалась на фигуре принцессы. — Любимая… — шепнул ей Шут, не желая размыкать объятий. Май смущенно отвел глаза. Смешной… А Элея лишь крепче стиснула плечи Шута. Улыбнулась ему в ответ — уставшая, но… счастливая? Неужели правда — счастливая?
"Нам надо пожениться, — понял он вдруг. —
Поставив наконец свою дорогую королеву наземь, Шут обернулся к Маю.
— А скажи мне друг, — спросил он, — что ты хочешь делать, когда вся эта кутерьма закончится?
Это был, пожалуй, не совсем уместный вопрос… Ведь никто не знал, будет ли тут вообще счастливый конец… Главный враг наверняка остался жив. А значит и опасность никуда не делась. Но в этот момент Шуту вдруг отчаянно, назло всем горестям, захотелось представить, что все будет хорошо. Только хорошо и никак иначе.
Май понял его.
— Ну… — задумался он, почесал свою лохматую шевелюру, усмехнулся. — Я бы не прочь остаться во дворце. Если еще не надоел Его Величеству… А коль надоел… — он вдруг смутился. — Пат, а ты сам-то куда думаешь? Я бы, наверное… хотел с вами.
Шут даже моргнул пару раз от удивления.
Май? С ними?
А почему бы и нет собственно…
— Почему нет? — улыбнулся Шут. — Вот только мы и сами пока ничего не решили… — он посмотрел на Элею, которая сидела чуть поодаль в зарослях сухой травы с задумчиво-мечтательным выражением лица и перебирала пальцами сухие стебельки.
Кайза вернулся быстро. Кони еще не успели вдоволь набродиться по холму, как шаман подъехал к друзьям и сообщил, что все в порядке. Хозяин замка готов принять гостей.
"Забавно, — подумал Шут, — Кайза здесь чужак, а договаривается со всеми лучше любого из нас… И к лесу уже привык, точно всю жизнь под деревьями ходил. И даже в городе его теперь не сразу приметишь в толпе…"
Хозяина звали Арен Гилем. Он имел баронский титул и небольшой надел земли. Прежде на той земле стояло несколько деревень, которые, как и положено, снабжали замок провиантом и рабочей силой. Но последние лет сорок все хозяйство барона пришло в полнейший упадок. Элея еще по дороге объяснила, что это из-за семейной трагедии. Годы назад, если верить людской молве, на замок напал отряд пьяных рыцарей. Сам Арен был то ли на охоте, то ли просто по делам отъехал. Когда вернулся супруга его оказалась мертва, равно как и старший сын, который пытался защитить женщину. Младший от страха убежал, его так и не нашли. Барон долго добивался справедливости от короля Берна, но дело замяли… среди рыцарей был один очень именитый отпрыск. С тех пор, говаривали, господин Арен повредился умом. Правда то или нет, Элея не знала — барон никогда не появлялся при дворе Руальда.
Теперь им предстояло проверить это лично.
Вслед за Кайзой остальные прошли в ворота замка, ведя лошадей в поводу. Изнутри владение барона выглядело не намного лучше чем снаружи — то и дело попадались обветшалые постройки, некогда имевшие полезное назначение, но совершенно заброшенные теперь. Друзья миновали кузню с распахнутой настежь дверь, за которой отчетливо виднелись клочья паутины, затем — несколько пустых сараев для домашнего скота, и наконец добрались до конюшни, возле которой прогуливались рябые куры. Там тоже царило запустение, но оно было скорей результатом лености местного конюха, ибо этим помещением хотя бы пользовались… В одном из стойл смирно топтался серый в яблоках конь. При виде гостей он робко заржал и переступил копытами. Шут не удержался — подошел погладить. Он почему-то сразу проникся к коню странной необъяснимой симпатией. Впрочем, на долгие нежности времени не было, поэтому Шут расседлал лошадь Элеи и огляделся в поисках нерадивого конюха — животных следовало почистить, напоить, да и накормить тоже. Хотя холм они успели общипать неплохо.
К сожалению, конюх так и не обнаружился. Поэтому возиться с лошадями остался Май. А Шут в свою очередь клятвенно пообещал ему отыскать ленивого слугу и послать в конюшню. Сам он вместе с Элеей направился к главному строению замка, чтобы лично встретиться с его хозяином и засвидетельствовать свое почтение.
Центральная зала маленькой крепости, как и все остальное, знавала и лучшие времена. Но она, по крайней мере, не выглядела заброшенной. За решеткой большого очага горел огонь, а в кресле перед ним сидел высокий седовласый мужчина с усталым лицом. Он был стар, но все еще крепок телом. Как только Элея переступила порог залы, барон поднялся и склонил голову в учтивом поклоне.
— Добро пожаловать, Ваше Высочество, — у него оказался глубокий звучный голос. Шут невольно восхитился и подумал, что певец из господина Гилема вышел бы знатный. — Жилище мое скромно, но оно всецело в вашем распоряжении. Я уже попросил слугу подготовить для вас и ваших компаньонов комнаты. К сожалению, они не так роскошны, как того предполагает ваш статус, но… — он чуть усмехнулся, — чем богаты, тем и рады. Прошу вас, проходите к огню. Сейчас вам подадут горячего вина. Ужин… ужин будет чуть позже. Я не ждал гостей.
Шут с интересом смотрел, как сразу преобразилась Элея. Теперь рядом с ним стояла не усталая девушка, а королева… Гордая осанка, милостивый взгляд, величественные жесты…
— Благодарю вас, мой друг, — промолвила она. — Приближаясь к камину. Шут тенью следовал за ней. Хотя, надо признать, слухи о бароне явно оказались весьма преувеличены: господин Гилем не выглядел безумцем и не внушал опасения.
Кресел у камина было всего два, поэтому Шут и Кайза просто встали рядом. Со слугами в этом доме наблюдалась серьезная проблема — никто не поспешил поставить для гостей еще стульев. Зато вскоре появилось обещанное вино. Его принес горбатый слуга, такой же немолодой, как и сам барон. Почтительно поставил перед хозяином, разлил по кубкам и беззвучно исчез. Хороший слуга… Про таких говорят "как родной". Через пару минут горбатый старик появился в конце залы с большой скамьей. Почувствовав, как краска стыда приливает к лицу, Шут быстро пошел ему навстречу — забрать тяжелую лавку. Разве это дело чтобы люди в столь почтенном возрасте гнули спину на молодых… тем более, спина-то и без того согнута…
Горбун удивленно глянул на Шута и с благодарностью опустил ресницы. У него было худое длинноватое лицо с крупными, но не отталкивающими чертами.
— Благодарю вас, милорд… — промолвил он едва слышно и склонился ниже обычного, заставив Шута испытать еще большую неловкость.
Дотащив скамью до камина, он поставил ее рядом с креслом Элеи и, пригласив глазами Кайзу, опустился на деревянное сиденье.
Ох, как же это было хорошо!
После долгого дня в седле, после бесконечной тряски — просто сесть. Можно даже на миг прикрыть глаза.
— У вас немного слуг… — печально отметила Элея. Барон кивнул.
— Мне и не надо много. Вы ведь знаете, я живу один. Гости в этом замке — большая редкость.
Глубоко скрытая горечь, по сути не предназначенная для этих самых гостей, проскользнула в голосе старика.
"Нет! Он точно не безумец!", — окончательно понял в этот миг Шут.
— Почему вас оклеветали?! — спросил он, не удержав столь же горького изумления.
Старик как-то странно дернул кадыком. Шут запоздало испугался, что ляпнул лишнего, но слова, как известно, не воротишь…