Солнечный ветер
Шрифт:
— Ну вот, — сказал он, и голос музыканта гулко отразился от каменных стен бескрайнего колодца, уходящего ввысь, — пришли. Теперь — наверх… — Май чуть виновато поглядел на Элею. — Ваше Высочество, если… если вы очень устанете, я… мы… можем нести вас по очереди. Я очень сильный! Да и Пат тоже.
Шут улыбнулся, благо в полумраке башни это осталось незамеченным. Сам он с интересом прислушивался к своим ощущениям — огромный каменный колодец явно жил по каким-то своим законам… Его переполняла непривычная Шуту Сила. Не такая, как в храме, и ничуть не похожая на Силу библиотеки или, уж подавно, степного источника,
— Не волнуйся, Май, — слова Элеи тоже разнеслись удивительно звучно.
"И какая здесь прекрасная акустика! — подумал Шут невольно. — Лучше, чем в любой храмовой капелле! Вот бы спеть…"
Но таких глупостей он, конечно же, делать не стал. Только похлопал Мая по плечу.
— Веди, друг. Мы справимся.
Май поднимался первым, за ним — Элея, Шут замыкал цепочку. Он нес факел и следил за тем, чтобы принцесса не отставала. Однако чем дальше, тем медленней становились ее шаги, хотя в начале пути наследница Белых Островов двигалась очень даже бодро. Вскоре Элея и вовсе стала делать остановки, чтобы немого передохнуть.
— Май! — окликнул Шут друга, который ушел далеко вперед. — Постой! Подожди нас, — едва оказавшись рядом с музыкантом, он вручил ему факел: — Теперь ты понесешь, — а потом обернулся к Элее. — Давай-ка, моя хорошая, забирайся ко мне на закорки. У нас нет времени на передышки. Сейчас я тебя немного понесу, а как отдохнешь — опять сама пойдешь.
Элея не стала спорить — понимала, что Шут прав. Она покорно взялась за его плечи, и Шут без труда подхватил ее под коленки, совсем как в детской игре во всадников…
— Теперь я — твоя лошадка, — ласково сказал он ей и улыбнулся. — Держись крепче, моя всадница!
Нет, он, конечно, не пустился вскачь, понимая, что дыхание и силы нужно беречь. Но все же старался идти настолько быстро, насколько считал разумным.
— Как думаешь, — спросил сверху ничуть не запыхавшийся Май, — нас уже хватились?
Шут хотел пожать плечами, но это было не очень удобно, поэтому он лишь коротко обронил:
— Не знаю, — он не собирался сбивать дыхание разговорами. Элея тоже молчала, Шут чувствовал ее усталость почти как свою собственную.
Бедная маленькая волчица… снежная принцесса…
Путь наверх был долгим, и у Шута хватило времени, чтобы подумать о многом. Он гадал, как же так вышло, что Волен все-таки нашел слабое место в защите своего пленника? И ни сотканный самим Шутом покров на комнате, ни ящерка Кайзы не сумели уберечь от этого вторжения…
"Наверное, дело в том, — пришел к выводу он, — что Волену почти ничего и делать-то не пришлось… он лишь подтолкнул меня в нужном для него направлении… позволил моему разуму попасть в собственную ловушку… — Шут механично переставлял ноги: шаг, другой, третий… главное не задумываться о том, сколько ступенек еще осталось. Тем более, что смотреть вперед трудней, чем вниз — Элея как будто задремала у него на спине, и Шуту пришлось бы разбудить ее, чтобы поднять голову. — Эти воспоминания… Неужели они всегда будут преследовать меня… — и вдруг его словно холодом ожгло! — Но… ведь похоже… похоже Волен знал! Знал куда бить! Откуда?!"
Откуда?!
Шут сбился с шагу и замер на пару мгновений. Разом стало трудно дышать, и даже драгоценная ноша на спине словно потяжелела в сотни раз.
— Пат? — взволнованно окликнул его Май, заметив, что друг остановился. — В чем дело? Тебе нехорошо? Устал, да? Давай я помогу! Мой черед теперь.
Шут слышал его как сквозь толщу воды.
Виртуоз и его артисты как живые вновь возникли перед глазами. Обрывки прошлого… радостного и не очень… порой сурового, но всегда такого интересного.
"Боги! Неужели… неужели это о н все сделал? Этот проклятый ведьмак-кукловод? Эта жаба на троне?!"
Май уже подскочил к Шуту и помог ничего не понимающей, и впрямь до того дремавшей Элее спуститься.
— Я дальше сама, — решительно сказала она скрипачу. — Я довольно отдохнула, — и обернулась к Шуту. — Патрик, что с тобой?! Ты что-то плохое почувствовал? Опасность?
Шут быстро замотал головой. Он пытался взять себя в руки, пойти дальше… но вместо этого вдруг стиснул лицо ладонями и медленно по стеночке сполз на ступеньки.
Фей…
У нее были короткие русые волосы колечками — издалека и не разглядишь девушка это или еще один паренек в трио акробатов… А руки — почти такие же сильные, как у Дейры. Фей любила защекотать Шута до икоты. Словно девочка, каталась с ним по траве, хохоча и уворачиваясь от цепких мальчишеских пальцев. А Шут в этой странной игре, подобно зверенышу, учился той особой ловкости, какую не смогут дать даже самые хорошие упражнения. После усталые, мокрые и счастливые, они валялись на смятой траве, смотрели в небо и говорили о разных вещах, одинаково интересных им обоим.
Потом приходили женщины и забирали Фей, чтобы готовить ужин. А Шут с Дейрой или братьями-жонглерами собирал ветки и сучья для костра.
Вечерние часы всегда были самыми удивительными — время волшебных историй и песен. Арна доставала маленькую арфу и тихо перебирала струны. Иногда ей подыгрывал Шут на свирельке, но чаще сам Виртуоз — на старой лютне, которая уже совсем облупилась местами, однако звучала так чисто…
В канун той страшной ночи Ларс тоже долго сидел у костра и пел разные баллады. Малышка Тинне так и уснула возле его колен, и позже Шут сам отнес ее в фургон. А Вейка шла следом — тоненькая, хрупкая, во всем похожая на мать, только гораздо красивей, как тогда ему казалось… Ее длинные темные волосы, завиваясь, падали на плечи, перевязанные таким же цветным платком, какие нравились Дале. А глаза! Ох и глазищи были у этой девчонки! Почти черные, большие, туманные… Шут знал, что мать передает Вейке свои странные знания, свое умение читать будущее по ладоням людей…
Сам он в ту пору тоже был не лишен тех способностей, которыми обычно боги награждают видящих. Тогда Шут еще умел смотреть на мир п о — д р у г о м у.
Тогда еще умел… не смотря на все старания Далы отучить его пользоваться Даром.
После пожара — все забыл. И если бы не Нар…
— Я в порядке, — сказал он, отнимая руки от лица. — Все хорошо… Это лишь прошлое… — и вздохнул. — Идем. Нам надо идти.
Май некоторое время смотрел на Шута с подозрением, потом неодобрительно качнул головой, но спрашивать ничего не стал. Перехватил факел половчей и зашагал вверх. Элея — следом, время от времени оборачиваясь и бросая на Шута исполненные беспокойства взгляды.