Солнышкин у динозавра
Шрифт:
Ни на то, что из воды то и дело выскакивал плавник красноносого дельфина, которого они с Хапкинсом приняли за акулу.
Старый дельфин то резко отплывал, то возвращался к берегу и верещал, и покрикивал, будто хотел сообщить что-то важное, а может быть, и очень важное.
Но артельщик ничего этого не видел. В голове его разыгрывались невероятные программы, которые верному ученику мистера Хапкинса не терпелось привести в действие.
КАК ВЫ СОБИРАЕТЕСЬ ЖИТЬ ДАЛЬШЕ?
Хапкинс
Ему снилось, будто он стоял на тёплом калифорнийском песке, а перед ним с берега на берег перекидывался почти прозрачный, лучший в мире мост Голден Гейд Бридж. Под ним шли теплоходы, прогуливались яхты, а вдали так и рвались навстречу небу небоскрёбы Сан-Франциско, и среди них не самый высокий, но самый волнующий, потому что в нём — на двадцатом этаже, рядом с которым повисло беленькое симпатичное облако, — как раз и находилась контора фирмы холодильных установок «Хапкинс и К°»...
Сан-Франциско был рядом... Казалось, и ветер напевал: «В прекрасном порту Сан- Франциско, в прекрасном порту Сан-Франциско. ..» И Хапкинсу так захотелось домой, что он крикнул:
— Машину!
Но её не было.
Тогда он позвал:
— Такси! Такси!
Но тут ветерок нахальным голосом пропел:
В далёком порту Сан-Франциско Живёт молодая сосиска...
Хапкинс вскочил.
Сан-Франциско пропал. Впереди, весь в звонких капельках, тихо светился айсберг. Плескался бесконечный океан. А у берега, где что-то полоскал поющий про его Сан- Франциско плутоватый Стёпка, дымил костерок.
Хапкинсу тотчас опять захотелось курить.
Он прошёлся около артельщика и быстро спросил:
— Мистер Стёпка, закурить не найдётся?
— Почему не найдётся... Кое-что, кхе-хе, кажется, есть. Вон сзади вас, — небрежно кивнул Стёпка.
Хапкинс оглянулся. Сзади него стоял настоящий стол, на котором расположились пухлые бананы, огромный кокосовый орех, а рядом с ним — сигареты, его вчерашние сигареты, его собственные окурки и даже крохотные «бычки»!
А напротив всего этого на песке было чётко выведено:
банан — 1 миллион долларов, кокос — 1 миллион долларов, сигарета — 500 тысяч долларов,
«бычок» средней величины — 50 тысяч, огрызок «бычка» — 10 тысяч долларов.
Хапкинс развернулся вокруг самого себя и гневно задрал свой крючковатый нос.
Подошедший Стёпка весело опустил на стол горстку белых шариков, поставил банку со свежей питьевой водой и написал:
«Черепашьи яйца — 100 тысяч долларов (штука)».
— Это же мои окурки! — возмущённо выпалил Хапкинс.
— А вы разве за них мне уже заплатили? — удивился Стёпка.
— Но это же разбой, хапёж! — нацелившись носом в артельщика, прохрипел Хапкинс.
— Не берите, — обиженно сказал артельщик и ещё более обиженно добавил: — Интересная ситуация! Человек находится на моём острове, я для него столько делаю, и он меня же ещё оскорбляет! Хе-хе! Интересная ситуация!
— На вашем острове? Вы что — того? Фью-фью? — И Хапкинс сделал пальцем у виска всемирно известный вращательный жест.
— Ни капельки, — хитровато, но и подчёркнуто серьёзно парировал Стёпка. — Вам неизвестно, где мы находимся? Так вот, мы находимся на острове Тариора, вождём которого всенародно был избран мой лучший друг Перчиков. Он от поста отказался и передал его мне! — Стёпка сам удивился собственной изобретательности.
— Какой ещё Перчиков? — уже тише, но все ещё с долей сомнения спросил Хапкинс.
— Ну вот вам, здрасьте! Начальник рации известного парохода «Даёшь!». Вон там, — Стёпка кивнул головой в сторону, — люди воздвигли ему монумент!
— Он что, погиб? — тихо спросил Хапкинс.
— Неизвестно. Возможно, спаслись мы с вами, — уклончиво ответил Стёпка и вздохнул: — А вы не верите. А здесь, между прочим, сохранилась даже моя личная банка. — И он постучал пальцем по банке с чистой ручьевой водой. — Не хотите покупать мои товары, не покупайте. Это дело ваше, если у вас где-то имеются в виду и другие.
Понятно, других у Хапкинса в виду не было. У него не было, а у Стёпки были! Сигареты, окурки, бананы. Кокосы, банка с водой! У Стёпки было всё!
И, хватанув полную банку воды, Хапкинс, как говорят бывалые моряки, пустился в загул и пошёл вразнос.
Он выкурил все сигареты, все, до последнего окурка, съел бананы, отхрустел кокосом и, отрывая последний листок из чековой книжки — да и кому эти листки были нужны посреди океана! — закусил варёными черепашьими яйцами. Стёпка, слюнявя пальцы, пересчитал чеки: 10 миллионов долларов! Затаив дыхание, он пересчитал снова. Десять! 10 миллиончиков он опустил в кармашек видавших виды плавок. Но через минуту, укротив волнение, ученик доктора Хацкинса произнёс:
— И это что? Всё? Вы за два дня проели, пропили, прокурили всё ваше состояние? Да, — огорчённо вздохнул он, — это как-то не по-хозяйски... Вы же теперь голы, как бич на причале! — И, задумчиво посмотрев на Хапкинса, Стёпка спросил: — А как же вы собираетесь жить дальше?
БОЛЬШАЯ РОЛЬ МАЛЕНЬКОГО ТРАНЗИСТОРА
— Как же вы собираетесь жить дальше? — почти озабоченно спросил Стёпка, глядя
Хапкинсу в глаза. — На чужом острове, без денег, без собственного клочка земли под ногами? Хе-хе! — почесал в затылке артельщик. — Разве что в долг? — прикинул он. — У вас в Сан-Франциско ещё есть деньжата?
Хапкинс пожал плечами:
— Пожалуй, найдутся.
— Ну тогда ладно, тогда так и быть! Во- первых, этот кусок земли, — Стёпка очертил толстым пальцем кусок пляжа с булыжником посредине, — я сдам вам по-свойски в аренду. И во-вторых — хе-хе — с сегодняшнего дня, с этого часа, только по-дружески, зачислю вас на работу! Но с условием: не отказываться ни от каких поручений. Иначе штраф. И наказание...
Усвоивший уроки Хапкинса, Стёпка начинал чувствовать себя хозяином. И кажется, с удовольствием вживался в эту роль...