Солнышко
Шрифт:
– Какая прелесть, - хмыкнула я.
– Пару часиков погонять на выносливость и на ночь в карцер, лучше с крысами, завтра будет, как шелковая.
– Нельзя, - с явным сожалением вздохнул евнух, - хан запрещает сильно наказывать наложниц, вот и творят, что хотят. А Янсылу его любимица, совсем с ней сладу нет.
– То есть, она, как старшая жена?
– уточнила я.
– Можно и так сказать, - кивнул Кан, - только у хана нет жен.
Я расплылась в широкой улыбке.
– Знаешь, Кан, я очень люблю старших жен, - сообщила я ему, и евнух посмотрел на меня с подозрением.
– У любимой наложницы есть привилегии?
– невинно спросила я.
– Есть, а что?
– подозрительность Кана очень заметно усилилась.
– Хочу занять ее место, хан такой красавчик, - достоверно соврала... не про то, что красавчик.
– А-ай, - евнух расплылся в коварной улыбке и погрозил мне пальцем, - Янсылу львица во всем, тебе придется очень постараться.
Я кивнула, преданно глядя ему в глаза, и вошла в помещение, названное классом мной. Кан усадил меня на подушки и оставил одну ждать учителя. Преподавателем правил поведения в гареме и с ханом оказалась женщина, убеленная сединами. Она села напротив и пару минут разглядывала меня. Затем положила руки на колени и начала:
– Милостью Горного Духа и Отца Степей, ты, о, недостойная, отныне являешься собственностью великого хана Таймаза, чья мудрость сравнима лишь с мудростью великих духов неба, грозным взором заставляющего дрожать врагов и, обращающего их в позорное бегство с криками ужаса. Ликом своим, затмевающего солнце...
– Я поняла, хан у вас самый ханистый хан из всех ханов. Можете переходить дальше, уважаемая.
– остановила я женщину.
Женщина нахмурилась и снова осмотрела меня с головы до ног.
– Продолжайте, - попросила я, - очень интересно. Или это обязательная часть? Тогда договаривайте. Хан ликом затмевает солнце.
– Ликом своим затмевающего солнце, - женщина продолжила с явным облегчением.
Я особо ее не слушала, потому что восхваления Таймаза продлились еще минут десять, я еле удержала зевок. Из полудремотного состояния меня вывела ее фраза:
– Ты рабыня.
– Вы со словами, уважаемая, поосторожней, - предупредила я ее.
– Вы женщина немолодая, но за оскорбление чести и достоинства кадета его величества можно и пострадать ненароком.
Женщина снова замолчала, зло глядя на меня. Я ее взгляд выдержала, она мой нет. Вот капрал Бирн смотрит, действительно, страшно. Он все страшно делает, может и в зубы дать, но осторожно. Все равно получается больно и обидно, а этот светоч мудрости до капрала сильно не дотягивал.
– Это все правила?
– удивилась я.
– Нет!
– рявкнула женщина.
– Тогда продолжайте, время идет, а мне еще к хану идти. Так и останусь не обученная, - усовестила я ее.
Женщина сузила глаза и вышла из класса, оставив меня одну. Скажите, нервная какая! Помнится, наш курс господина Ламота до белого каления довел. Так мы его пол урока вопросами засыпали. Он на один ответит, мы ему следующий. И все вежливо и по делу. Он даже покраснел и взмок от нашей неожиданной любознательности. Правда, такой эксперимент по срыву занятия нам стоил ночного марш-броска в полной выкладке. Вернулись как раз к построению и снова на занятия. А тут что, два раза отвлекла и уже истерика.
Женщина вернулась вместе с одним из амбалов, в руке которого был свернут кнут. Ну, во-первых, амбалами меня не запугаешь, а во-вторых, я уже знаю, что хан запрещает наказывать наложниц. Так что, я игриво подмигнула амбалу и послала воздушный поцелуй. Он неожиданно покраснел, как девица, смущенно потупил глазки, потом стрельнул ими в меня и улыбнулся, смущаясь еще больше. Даже плечиками водить начал. Я умилилась, честно.
– Так что там с правилами поведения, уважаемая?
– поинтересовалась я, продолжая поглядывать на амбала. Он стрелял в меня глазками, вполне миролюбиво. Кажется, у меня появился первый друг. Я не удержалась и спросила.
– Как тебя зовут?
– Улуч, - ответил громила неожиданно тонким голоском.
– Прелесть какая, - еще больше умилилась я.
– А я Ана.
– Ана, - повторил амбал и снова покраснел.
Женщина снова ушла, а Улуч покосился ей вслед, как-то недобро качая головой. Он сложил руки на груди и устремил взгляд на дверь. Она вскоре открылась, являя нашему с Улучем взору Кана. Главный евнух посмотрела на Улуча, затем на меня и сморщился. Что-то сказал женщине и исчез. Она вернулась на место, совсем недобро глянула на меня, затем выдохнула и начала.
– Милостью Горного Духа и Отца Степей, ты, о, недостойная, являешься отныне...
– Мы же это уже прошли!
– возмутилась я.
– Там потом столько про самого ханистого хана, что я усну раньше, чем дослушаю! Давайте сразу продолжим с места, где остановились, - предложила я.
– Про рабыню лучше сразу пропустить, я это место не воспринимаю всерьез.
Женщина выругалась, становясь красной, даже красней смущенного Улуча. Я вздохнула. Ясно, придется слушать все. Я обреченно вздохнула и склонила голову.
– Давайте все сначала, молчу, - покорилась я.
– Милостью Горного Духа и Отца Степей...
– она как-то разом успокоилась и пошла по новому кругу.
Мы с Улучем переглянулись, и он развел руками. Я кивнула и постаралась не зевать слишком откровенно. Крепилась из-за всех сил, раскрывала пошире глаза, теребила подол платья, чтобы развеять сон хоть каким-то движением. А потом Улуч, все-таки он гад, широко и сладко зевнул. Все, я уже не могла остановиться. Такой долгой и нудной лекции, произносимой монотонно с растягиванием слов, у меня не было за все десять лет моего обучения. Женщина оказалась самым бездарным преподавателем из всех, кого я знала. Дремота все больше подкрадывалась ко мне. Но это моей мучительнице совершенно не мешало. Главное, молчу.
Очнулась я от того, что ткнулась носом женщине в колени. Она покосилась на меня и продолжила. Я мученически взглянула на Улуча, он спал совершенно бессовестным образом, привалившись спиной к стене, и сладко причмокивал губами. Когда лекция закончилась, я снова лежала на коленях у женщины.
– Папочка, у меня увольнительная, я еще посплю, хорошо?
– пробубнила я, когда мучительница попыталась встать, покрепче обняла ее и провалилась в здоровый и глубокий сон.
Стоит признать, никаких правил поведения я не запомнила, я их даже не услышала. Сквозь сон я чувствовала, как меня несут чьи-то сильные руки, затем где-то раздался вопль, а после все стихло. Проснулась я в темноте и решила, что проспала свидание с ханом. Даже не могу сказать, что я почувствовала: радость или разочарование. По сути, должна быть радость, но разочарование каким-то образом тоже затесалось в мои чувства. Однако, что-то шевельнулось, и в комнатушку просочился свет заходящего солнца. Я осторожно подошла к тому, что закрывало проем, ощупала, услышала тоненькое хихиканье, и заграждение отскочило в сторону. Это был Улуч.