Солнышко

Цыпленкова Юлия Валерьевна

– Ты грустить, госпожа, - Хаят, моя служанка, отвлекла меня от мыслей.

– Отца вспомнила, - призналась я.

Она понятливо вздохнула.

– Чем тебя веселить?
– спросила девушка.
– Хотеть песню степей слушать?

– Давай, - милостиво кивнула я, устраиваясь удобней.

Хаят исчезла в комнатке, которую она делила с Айшой и Валией, и принесла оттуда неизвестный мне музыкальный инструмент с тремя струнами, долбленным вытянутым корпусом и грифом. Инструмент мне напомнил лютню. Хаят села напротив меня, ударила по струнам, прислушалась и удовлетворенно кивнула.

– Что это за инструмент?
– спросила я.

– Комуз, - ответила девушка и начала наигрывать неспешную мелодию.

Голос у Хаят оказался приятный, а манера

исполнения непривычной, но мне понравились переливы ее голоса. Постепенно под игру и пение служанки мои мысли покинули пределы дворца, перелетели через горы, устремились в бескрайнюю степь, и я увидела небольшую группу всадников, впереди которых на вороном жеребце скакал мужчина с величественной осанкой, которая может быть только у повелителя. Я так явственно увидела черные глаза, в которых пряталась тайна веков.

– Таймаз, - прошептала я и очнулась, испуганно глядя на Хаят, продолжающую пение.
– Что это за колдовство?
– потрясенно спросила я.

Девушка закончила играть и посмотрела на меня странноватым взглядом.

– Всего лишь песня, мой госпожа, - ответила она.

– Да, должно быть почудилась, - вынужденно согласилась я, иначе не объяснить реальность этого видения.

– Тебе нравится?
– спросила Хаят.
– Еще?

– Нравится, - кивнула я.
– Да, спой еще.

Она опять запела. Но не успела я расслабиться, как раздался стук. Вошел Кан, сделавший вид, что нигде он не лежал и вообще самый храбрый парень в гареме. Я ухмыльнулась, но главный евнух умело проигнорировал мою ухмылку.

– На занятия, госпожа, - чуть ли не в приказном тоне сказал он, и я послушно пошла постигать новые для меня премудрости.

– Кан, мне нужна мужская одежда, - потребовала я, пока мы шли по коридорам гарема.

– Зачем?
– удивился евнух.

– Я у вас тут в кисель превращусь, - проворчала я.
– Только жрешь и почти не двигаешься.

– Женщина должна быть мягкой, - назидательно произнес Кан.

Я вспомнила Азаль, старшую жену Ансара, вот уж и правда мякиш, бр-р. Отставать от главного евнуха я не собиралась, потому всю дорогу продолжала требовать нормальную одежду. Платье, конечно, хорошо, но я привыкла к другому виду одежды. В штанах как-то удобней и привычней.

– Кан, я госпожа или не госпожа?
– наконец, не выдержала я.

– Госпожа, - признал он.

– Тогда выполнять без разговоров!
– я состроила гневную физиономию.

– Великий хан будет гневаться, - ответил евнух с совершенно непроницаемым лицом.

– Кан, я тебя сейчас ударю, - возмутилась я, глядя на этого сына степей.

Главный евнух тяжело вздохнул, замотал головой и почти впихнул меня в класс, где я должна была продолжить изучение языка Иманидов. Я обернулась и прищурилась, Кан поспешил исчезнуть. Потом были танцы, вышивание и нравы народов степей. Оказывается, степняками только мы их называли, считая, что это единая нация. Но народностей, объединенных под властью династии Иманидов, оказалось столько, что я устала слушать их перечисление. Те, что жили возле наших границ, назывались хасиидами, соседствовали с ними анасиды, на севере степей располагалась группа племен аминидов. Это были кочевые племена и редко приближались к границам Орнии. Были еще ултуги, демины и прочие. Их язык имел общий корень, но различался диалектами. Так же народности имели различия в ведении хозяйства, в семейно-родственных отношениях, имели свои этнические особенности. Раиля, например, была из кочевых племен аминидов, а Улуч, я потом у него спросила, оказался ултугом. Я даже поставила их рядом и с пристрастием осмотрела. Тут же моя игра "найди различия" начала приносить плоты. Разрез глаз, оттенок кожи, говор. Про то, что ултуги наиболее рослый степной народ, мне сказал сам евнух. А мои служанки принадлежали трем народностям. Айша была анасидкой, Хаят эмрейкой, эта группа жила на границе с государством Сафикия и про Орнию вообще не знали. А Валия жила как раз рядом с нами, она была хасиидкой. Своих девушек я тоже осмотрела, отыскивая разницу между ними. Больше всех отличалась от Айши и Валии Хаят. Она имела наиболее смуглую кожу, но цвет глаз зеленый, тонкий нос и более пухлые губы, чем у двух других служанок. Но все они совершенно не были похожи на Иманидов. Вроде и улавливалось что-то общее, но Иманиды были совсем другими.

Мне стало интересно, как они смогли подчинить себе дикие степные племена, объединив в единое государство. И главное, не было междоусобиц среди подданных хана Таймаза. И все они признавали власть этого древнего, но малочисленного рода.

– Они шаманы, - шепнула мне Айша.
– Род великий хан знать такие древний тайны, который не знать никто. Их род идти от Духов Гор, которые в один день спуститься на землю, чтобы оставить нам свой родич, он стать наш защита и хранить мудрость Великих.

– Хм...
– скептически хмыкнула я.
– Выходит, великий хан Таймаз бог на земле?

– Да, - кивнула девушка и оставила меня одну, все еще скептически ухмыляющуюся.

Однако... И пусть мне кто-нибудь скажет, что они не дикари. Наш король, например, он наместник Единого на земле, а тут целый бог.

– Айша!
– крикнула я и дождалась, когда девушка подойдет.
– Что такое-шаман?

– Колдун, - пояснила девушка.

– И что они делают?
– не отстала я.

– Многое. Лечить уметь руками. Будущее видеть. Многое.
– ответила Айша.

– Руками лечить?
– задумчиво произнесла я.

Я кивнула, и девушка ушла. Руками лечить... Я задрала рукав и посмотрела на то место, где меня ранил степняк Ансара. Там не то, чтобы рана зажила за несколько дней, на руке даже шрама не было. Я сейчас толком не могла сказать, куда точно была ранена. Та же история с ногой. След от стрелы исчез. Теперь мне и хвастаться нечем перед друзьями кадетами... когда я вернусь. Я почувствовала легкую досаду, даже обиду. Но тут же забыла об этих эмоциях, потому что снова вспомнила, что голова прошла, как только Таймаз взял меня за руку. Неужели и, правда, колдуны? Ерунда. Говорят, на наших землях когда-то давно, еще в древности, жили те, в чьей крови была магия, но я всегда воспринимала подобные истории, как сказки. Говорили, что маги покинули нас, потому что люди не могли смириться, что рядом есть те, кто отличается от них. Пытались учиться, но оказалось, что магом можно только родиться. И тогда злоба стала настолько сильной, что колдунам пришлось уйти. Ну, сказки же. Раз маги, значит, могли всех заморочить и жить дальше, правда? Вот и я о том же. А тут нате вам, шаманы. Но отсутствие ран и шрамов отрицать нельзя.

Вскоре зашел Кан, меня покрыли вуалью, и мы пошли к Шаху. Сопровождение было то же, что и вчера. Я уже не стреляла глазками по сторонам. Во-первых, я обдумывала новую информацию, а во-вторых, я очень надеялась, что сегодня бедного коня не будут мучить. Зря надеялась, Шах опять бился в путах.

– Да вы издеваетесь!
– не сдержалась я.
– Зачем эти прогулки? Чтобы я на несчастного Шаха смотрела, а меня он запомнил, как причину своих мук? Или завтра вы оставите коня в стойле, или до возвращения хана я больше из гарема не выйду!

Я развернулась и стремительно удалилась, проклиная Таймаза и его приказы. Это же настоящая издевка! Ладно бы еще эти прогулки приносили мне необходимые сведения о расстановке часовых, так ведь и этой пользы нет! Настроение испортилось, и до вечера я просидела в саду под надзором Улуча и Хаят.

Глава 25

Ночное озеро обжигало холодом обнаженные стопы и щиколотки. Я изумленно оглядывалась вокруг себя, пытаясь понять, как я здесь оказалась. Над головой яркие звезды кружились в своем вечном хороводе, продолжая танец в ровной глади горного озера. Я слегка нахмурилась, вспоминая, что было вечером, но точно помнила, что легла спать в своих покоях. Оглядела себя, на мне была рубаха из тончайшей ткани, которую девушки надели перед сном. Прохладный ветер трепал волосы, играл подолом рубахи и заставлял невольно ежиться.