Солнышко
Шрифт:
Я огляделась, затем снова посмотрела на повелителя и, наверное, села бы прямо на пол, если бы он не держал меня. Потрясение было настолько сильным, что я на некоторое время потеряла дар речи.
– Солнышко, - ласково позвал меня хан.
– А?
– я подняла на него глаза.
– Неужели Горные Духи все-таки лишили тебя твоего язвительного язычка?
– добродушно усмехнулся Таймаз.
– На мой дворец снизошла благодать, и ты больше не будешь петь своих песен?
– Это твои покои, - наконец, выдавила я.
– О, великие Духи, вы вернули голос этой женщине, за что?!
– преувеличенно трагично воскликнул хан.
– Еще хоть слово, повелитель, и я воспою тебе Песнь Славы, - с угрозой сказала я.
– И поверь, это очень громкая песня.
Таймаз упал на колени и воздел руки:
– Только не это, прекраснейшая из женщин!
– Ну, все, - обиделась я, набрала побольше воздуха в легкие, открыла рот...
Хан резво вскочил на ноги и закрыл мне рот рукой, я возмущенно замычала, попыталась укусить, но не преуспела, попыталась пнуть, отбить захват, но и тут меня ждало разочарование. Таймаз весело хохотал, успешно блокируя все мои попытки нанести ему удар. Это все больше напоминало танец, и я увлеклась им, продолжая наносить удары, и наблюдать, как хан ставит блоки.
– Ух, - восхищенно выдохнула я, петь я уже давно не пыталась, и Таймаз освободил мой рот.
– А я так смогу?
– Сможешь, - улыбнулся повелитель.
– И тебя побью?
– я расплылась в предвкушающей ухмылке.
– Не-а, - он довольно помотал головой.
Я воспользовалась его радостным отрицанием и заехала ногой по голени, и как же мне стало хорошо, когда хан взвыл нечто неприличное на своем языке! Я не поняла, меня такому не учили, но выражение на его лице и прыжки на одной ноге пролились бальзамом на мои душевные раны, все-таки достала! Таймаз закончил свои пируэты, напустил на себя грозный вид и нацелил на меня палец.
– Покушение на хана?
– Ага, - радостно закивала я.
– Ты будешь наказана, - решительно заявил повелитель и сделал ко мне шаг.
Кадет его величества короля Велиама малодушно завизжал и бросился наутек, петляя по покоям, как самый обычный заяц. Мое бегство закончилось в районе горы подушек.
– Сдаешься?
– крикнул Таймаз, настигая меня.
– Кадеты не сдаются!
– гордо ответила я и начала обстрел подушками.
– Кова-арная.
– протянул хан, плотоядно ухмыляясь, и совершил прыжок, исполненный звериной грации.
Я загляделась, а когда очухалась, уже лежала на ворохе своих снарядов, придавленная ханом и хохотала, пытаясь вывернуться, потому что меня совершенно не геройски щекотали.
– Я люблю тебя, Солнышко, - неожиданно сказал хан, прекращая мучить меня.
Кадет почувствовал, что бой он проиграл. Я застыла, боясь шевельнуться. И вроде и так все было понятно, но до этих слов казалось, что еще есть путь назад, а теперь...
– Таймаз, - прошептала я, - но как же...
– Что как же?
– спросил он, поправляя мои прилипшие ко лбу локоны.
– Ничего, - сглотнула я, не зная, что делать и говорить дальше.
– Ну, раз ничего, то пошли гулять, - беззаботно сказал хан, поднимаясь и подавая мне руку.
– Куда?
– тупо спросила я, послушно берясь за протянутую руку.
– В сад, куда же еще, - удивился Таймаз.
– Ты сама вчера хотела.
– Хотела, - согласилась я, не отрывая взгляда от повелителя.
– Тогда пошли, раз хотела, - он насмешливо посмотрел на меня и слегка щелкнул по носу.
И вроде все так легко, тогда почему у меня чувство, будто я напряжена, расстроена, разочарована, но не хочу, чтобы она это заметила. Стоп! Кто она? Я помотала головой и уставилась на спину хана. И снова горечь. Она не хочет увидеть, не хочет открыться...
– Таймаз!
– выкрикнула я.
Он обернулся и посмотрел на меня. Я уже было открыла рот, но тут же снова его закрыла, потому что то, что я хотела сказать, это же бред. Как я могу чувствовать то, что чувствует он?!
– Что, солнце души моей?
– спросил хан, но я отрицательно покачала головой.
"Почувствовала? Да, похоже, но не хочет верить, что такое возможно. Упрямица моя". Душу затопила нежность. "Как же хочется обнять, прижать к себе и уже никогда не отпускать. Ну, когда же ты поймешь, что закрываться бесполезно, что ты чувствуешь то же самое, что и я".
– Таймаз!
– я испуганно посмотрела на него.
– Что происходит? Почему я слышу чужие мысли?
– Не мысли, Солнышко, чувства. Мои чувства, - ответил он.
– Я так же чувствую тебя.
Ликование, радость, мне хорошо. Я начала невольно улыбаться, но тут же с усилием согнала с лица улыбку и нахмурилась.
– Почему это не прекращается?
– спросила я и добавила.
– Так не бывает!
– Тогда почему ты сейчас чувствуешь радость, а я растерянность и страх?
– серьезно спросил он.
– Твои растерянность и страх. Тебя пугает то, что такое возможно, для тебя волшебство бывает лишь в сказках.
– хан на мгновение замолчал.
– А вот еще. Скорей бы приехал папа, он заберет меня домой, и все станет опять понятно. И еще. Я не хочу больше не видеть его, но он меня пугает.
Я вспыхнула. Да, именно это я и чувствовала! Но он не может этого знать, не может!
– Могу, отрада моего сердца, - ответил хан.
– Так же как и ты знаешь. Скажи это, ты же чувствуешь.
– Я не могу тебя отпустить, ты моя вселенная, - ответила я, озвучивая свои ощущения и мысли.
– Вот именно, - кивнул Таймаз.
Затем взял меня за руку, подвел к зеркалу, провел рукой по его глади, и снова появилась дымка, после которой зеркало исчезло. Зато с той стороны мелькнуло изумленное лицо Айши, и мы вошли в мои покои. Я вырвала руку, взяла чадру и закрыла лицо. Повернулась к хану и яростно подумала, что колдовства не бывает. Не бывает и все тут!
– А что тогда это было?
– полюбопытствовал Таймаз, склонив голову набок.
– Не знаю, я ничего не знаю!
– воскликнула я и стремительно вышла из покоев.
Хан последовал за мной. Турхауды уже ничему не удивлялись. Они пристроились сзади, двое других, стоявших у ханских покоев, дождались, когда мы подойдем, и пошли впереди. Никто не озвучил маршрут, но шли мы именно к запретному саду.
– Великий хан!
– прокричал передний турхауд.
– Склонить головы!
– крикнул задний.