Солнышко
Шрифт:
– Пожалеть?
– насмешливо спросил он.
– Ага, - согласилась я, целоваться с ним мне все-таки нравится.
Хан засмеялся и с готовностью распахнул объятья. Когда он оторвался от меня, и я раздумывала, стоит ли еще пожаловаться, раздалось шуршание.
– Быстро!
– приказал Таймаз, и мы выбежали из библиотеки.
Едва мы выскочили на улицу, как осыпался еще один кусок стены. Повелитель с сожалением покачал головой и повел дальше. Здесь делать было уже нечего. Мы прогуливались по остаткам древней улицы, и я вспомнила, что кое-что забыла спросить.
– Таймаз, - позвала я.
– Что, Солнышко?
– он с готовностью
– А как выглядит твоя тень на мне?
– На тебе нет тени. Точней, сначала была. В ней четко угадывались мои черты, это и увидел Рафгат.
– А сейчас тени нет?
– я удивленно вскинула на него глаза.
– Сейчас я смотрю на тебя и вижу свое отражение, словно гляжусь в зеркало.
– То есть, глядя на меня, ты на себя любуешься?
– возмутилась я.
Хан расхохотался и слегка щелкнул меня по носу. Я сердито тряхнула головой, как обычно не успевая дать ему по рукам.
– Когда я смотрю на тебя, я вижу тебя, отрада моего сердца, - сказал он, закончив смеяться.
– Чтобы увидеть отражение, нужно смотреть иначе.
– Как?
– я заинтересованно посмотрела на него.
– Вот так, - ответил Таймаз, и его черные глаза съехались к переносице.
– Да ну-у, - протянула я, разглядывая жутковатую мину, которую состроил хан.
– Ну да, - серьезно кивнул он и захохотал.
Да он надо мной издевается! Я сжала кулаки и пошла на самого ханистого хана. Таймаз подпустил меня поближе, перехватил руку, занесенную для удара, и опрокинул, удерживая на весу.
– И что будешь делать?
– поинтересовалась я.
– Жалеть, - авторитетно заявил хан и приступил к делу.
Глава 40
Айша и Хаят замерли в ожидании моих приказов, но глаза их следили за моим суматошным бегом по покоям. Лихорадить начало еще с вечера. Сегодня приезжает папа! Меня переполняла радость от предвкушения. Перед глазами стояло любимое лицо, прорезанное морщинками. Так хотелось перецеловать их все, погладить застарелый шрам, который тянулся через всю щеку. Как он без меня, что с ним? Однажды Таймаз сказал, что у моего отца больше не болит сердце, тогда я ему не поверила. Но за эти дни многое изменилось, и теперь я практически была уверена, что хан вылечил генерала. Как он это сделал, ума не приложу, но верю. Иногда мне казалось, что Таймаз может все! Абсолютно.
Вчера мне не хотелось отпускать его от себя, какие-то странные мысли лезли в голову, даже ощущение, что ему грозит опасность, но я смогла отогнать это ощущение. Какая опасность может грозить колдуну и лучшему воину? И все же хотелось задержаться рядом с ним подольше. Мы просидели далеко за полночь, и хан практически насильно отправил меня спать.
– Останься со мной, - попросила я, держа его за руку.
– Ты начала доверять ключникам?
– усмехнулся он.
– Дурак, - вспыхнула я.
– Так мне остаться или уйти?
– спросил Таймаз, насмешливо ухмыляясь.
– Иди, чтоб глаза мои тебя не видели, - проворчала я и вытолкала его из своих покоев.
Из-за двери донесся его смех, и я улыбнулась, прислушиваясь к удаляющимся шагам. А потом улыбка сошла на нет, когда я подумала, что возможно, ведь все возможно в нашем мире, что завтра я отправлюсь домой. Я уеду, а он останется...
– Ой, мамочки, - всхлипнула я и поплелась в постель, где ворочалась с боку на бок большую часть ночи.
А проснулась совершенно взбудораженной. Завтрак не лез в горло, украшение своей персоны я еле высидела. Зачем это? Папа привык видеть меня без украшений и нарядов. И все же хотелось ему показать, какая я могу быть. Он ведь так хотел, чтобы я стала женственней. Мой папа... Я почувствовала, как начинаю таять от нежности.
– Мой госпожа счастливый, - улыбнулась Айша.
– Госпожа грустит, - вдруг сказала Хаят, и я изумленно повернулась к ней.
Грущу? Да, грущу, только бы понять почему. И вновь на душе стало как-то нехорошо. Я помотала головой. Сережки несильно ударили по щекам. Я ощупала очередной подарок Таймаза. Такое же ожерелье и браслеты уже были надеты на меня. И все это гармонировало с платьем и украшением на голове. Я подошла к зеркалу, придирчиво осмотрела себя со всех сторон. Надо же, я и не заметила, когда стала со вниманием относиться к своему внешнему виду. Посмотрела на ногти и довольно улыбнулась, теперь Ник мог мне завидовать, а не я ему. Даже многолетние мозоли с ладоней исчезли. Я вся преобразилась. И ведь теперь я уже не отмахивалась, тыкая наугад в платье, я его тщательно выбирала, думая, понравлюсь ли я моему хану. Ой...
– Отрада сердца моего, ты готова?
– Таймаз вошел без стука, впрочем, он всегда так входил.
– Да, - выдохнула я.
– Лицо, - напомнил хан, и я натянула чадру.
Он подождал, пока я подойду, затем чуть приобнял и коснулся губами виска.
– Какая же ты красивая, Солнышко, - прошептал хан и подтолкнул вперед раньше, чем я успела ему ответить.
Первое, что меня удивило, хан махнул турхаудам, охранявшим меня, чтобы они оставались на месте. Воины даже подняли головы, но поспешно их снова опустили. Не дожидаясь их мнения, Таймаз пошел дальше, ведя меня привычно за руку. Своим турхаудам он так же велел оставаться на месте. Возле дверей из дворца нас ждали оседланные кони и Рафгат. Он подошел к Таймазу и тихо спросил:
– Ты уверен в том, что делаешь?
– спросил дядя хана на языке Иманидов, но я поняла каждое слово. С того момента, как я почувствовала Таймаза, их язык становился мне все понятней, словно в моей голове сидел переводчик.
– Ты сомневаешься, дядя?
– спросил хан с легкой усмешкой.
– Нет, повелитель, - Рафгат склонил голову и отошел.
– И все же мы последуем за тобой.
– Это лишнее, - ответил Таймаз.
– Мне неспокойно, - возразил дядя хана.
Таймаз промолчал. Он легко взлетел в седло, улыбнулся мне, и мы тронулись в путь... вдвоем. Я ошарашено посмотрела на хана, потом обернулась к Рафгату и увидела, что он мрачнее тучи.
– Что происходит, Таймаз?
– спросила я.
– Ничего, солнце моей души, мы едем навстречу с твоим отцом, - улыбнулся он.
– Неужели навстречу со стариком я должен тащить гвардию турхаудов?
– Он генерал, - обиделась я за отца.
– Но без армии, - подмигнул хан.
Решила больше не пытать его. Он умный, знает, что делает. Главное, скоро я увижусь со своим отцом! Больше мои мысли ничего не отвлекало, я всю дорогу находилась в радостном предвкушении. Мы покинули Азхат, проехали зеленой долиной, миновали несколько поселений, а затем подъехали к горам. Таймаз остановился, я тоже, потому что дороги дальше не было... До тех пор, пока горы не раздвинулись, освобождая нам неширокий путь. Хан тронул поводья, и мы поехали по проходу, который закрывался сразу за нами. А дальше была степь, бескрайняя, свободная и манящая. Если я сейчас пришпорю Шаха, то смогу умчаться, и Таймаз меня не догонит.