Солнышко
Шрифт:
– Кадет Шеллис, - вмешался отец, - дайте вашей подруге отдохнуть с дороги и привести себя в порядок.
– Слушаюсь, мой генерал, - козырнула Мини и... пошла вместе с нами.
– Жаль, тебя не было, мы бы с тобой гарем построили за два дня, - прошептала я.
Она с энтузиазмом слушала меня. Генерал ушел вперед, и я, пользуясь этим, нагнулась к самому уху подруги.
– Минь, я целовалась, - доверительно сообщила я.
– С ханом?!
– она округлила глаза.
– Да-а, - я мечтательно закатила глаза.
– И как?
– вот она моя подруга. Глаза горят от жажды информации.
Я засмеялась и побежала догонять отца.
– Ань, я умру от любопытства, и моя смерть будет на твоей совести!
– крикнула она и быстро догнала.
После того, как я помылась, мне притащили мундир. Я посмотрела на него и помотала головой. Отец одобрительно улыбнулся. Он велел подождать и исчез на некоторое время. Пока генерала не было, я пыталась заплести косу. Резать волосы мне даже в голову не пришло. Оказалось, что косу надо уметь плести. Мини какое-то время смотрела на мои мучения и нервное покусывание губ, потом отняла гребень. Она расчесала меня, явно наслаждаясь процедурой, затем заплела тугую косу, свернула ее в пучок на затылке и закрепила шпильками, которые нашлись в ее вещах. Отец все не приходил, и Мини, тоже велев мне ждать, оставила меня в одиночестве.
Некоторое время я сидела, тупо глядя перед собой. Все происходящее казалось каким-то нереальным. Сейчас я должна была закончить уроки по изучению языка и письменности, а потом мой хан ждал меня, чтобы продолжить обучение древнему искусству, издеваться над моими неуклюжими попытками, по-доброму подтрунивая, и я отвечала бы ему тем же. Я вздохнула, посмотрела на зеркало и села поближе.
– Таймаз, - позвала я.
– Таймаз, ты слышишь меня?
Ничего не происходило, я начала нервничать. Но тут открылась дверь, вернулась Мини, таща одно из своих платьев. Я удивленно взглянула на нее.
– Да, взяла с собой на практику, - сказала она.
– Вдруг бы сгодилось на свидание сходить.
– Пригодилось?
– насмешливо спросила я, косясь на зеркало, остававшееся все таким же неподвижным.
– Как видишь, - деловито кивнула Мини и вручила мне платье.
Я придирчиво осмотрела его, приложила к себе, повертелась перед зеркалом.
– Что?
– подруга вопросительно вскинула бровь.
– По-моему, не мой цвет, как считаешь?
– спросила я, задумчиво крутясь с платьем в руках.
– Ты посмотри на нее, - возмутилась Мини, - давно стала в цветах разбираться? А ну отдавай!
Она вцепилась в один край платья, я в другой, не желая отдавать единственное доступное мне платье. Мы перетягивали его, грозя несчастному предмету гардероба безвременной кончиной.
– Отдай, неблагодарная, - пыхтела Мини.
– Не отдам, мне оно нужно, - мотала я головой, не разжимая своих загребущих ручек.
– Мне оно нужней, тебе же не идет.
– не сдавалась хозяйка платья.
– Я готова смириться с этим недостатком, - я усилила напор.
– Где твоя гордость?
– вопросила Мини.
– В платье, - ответила я.
И в этот момент в моей голове раздался веселый смех. Я замерла, разжимая пальцы, и подруга полетела на пол с отвоеванным платьем. Обернулась, взглянула на зеркало, напротив которого проходило побоище, и увидела легкую дымку, то расплывающуюся, то собирающееся в подобие лица, черты которого я знала во всех подробностях. Я вспыхнула, понимая, что он все видел. Затем бросила вороватый взгляд на Мини и снова на зеркало, дымка исчезла, как и смех в голове. Вот позорище! Хотя нет, это позор на голову любопытных, подглядывающих за девочками! Успокоившись последним соображением, я гордо распрямила плечи и посмотрела на подругу. Мини расправляла платье, недобро посматривая на меня.
– Ты его помяла, - она потрясла перед моим носом платьем. Должно быть, я сейчас должна по ее замыслу чувствовать себя виноватой.
– Не я, а ты, - отмахнулась я, снова взглянув на зеркало.
– Мы, - пошла на примирение Мини.
– Ладно, держи и больше не обижай его, - смилостивилась подруга.
– А за мою доброту расскажи мне про хана.
Я воровато глянула на зеркало и отошла так, чтобы меня не было видно. Затем скинула хламиду, в которую оделась после мытья, и переоделась, с досадой разглядывая замявшиеся в схватке места. Попыталась их разгладить руками, поняла, что бесполезно, вздохнула и вернулась обратно. Мини уселась на кресло, на котором я недавно сидела, и выжидающе смотрела.
– Ну!
– потребовала она.
– Что ну?
– я сделала вид, что не поняла ее.
– Ань, я тебя точно задушу, - возмутилась кадет Шеллис.
– Расскажи про хана. Он лучше Ника или хуже?
Убедившись, что нас не подслушивают, я мечтательно посмотрела в окно. Таймаз... Разве его можно сравнивать хоть с кем-то? Такого больше нет. Мини следила за мной взглядом.
– Таймаз, он...
– начала я и обернулась к зеркалу.
Из отражения на меня смотрели черные глаза, в которых светилось любопытство, чуть ли не больше, чем у моей подруги. "Продолжай", - зазвучал голос в голове, - "Таймаз, он...". Ах, ты ж ханистый хан! Ну, держись.
– У него длинный нос и большие уши, - доверительно сообщила я Мини.
– А еще косой, рябой, хромой и горбатый.
– Да ну-у, - протянула Мини.
– Врешь.
"Вот-вот", - поддержал ее голос в моей голове.
– "Причем, нагло". Я усмехнулась и проигнорировала голос. Мини обиженно засопела. Конечно, Таймаза видели все, кто вышел во двор, были там и женщины. Явно уже обсудили главного степняка, и моя подруга это могла услышать, когда бегала за платьем.
– Говорят, красавчик, даже наши военные тетки поплыли, - наконец, заговорила Мини.
– У них нет вкуса, - отмахнулась я.
– У него ноги кривые и руки волосатые, как лапы медведя.
"А ты рыжая", - обиделся голос.
– "Рыжая-бесстыжая, и за что только люблю". Я рассмеялась, и Мини удивленно посмотрела на меня. Я помотала головой и попыталась успокоиться. Подруга повертела в руках гребень, затем повернулась ко мне всем корпусом.
– Ну, хоть как целуется?
– спросила она.
"И что теперь скажешь?" - полюбопытствовал голос.
– Да мне сравнивать не с чем, Минь, - ответила я.
– Вот сейчас, как пойду и сравню, - это уже голосу.