Солнышко
Шрифт:
Сочная зелень сменила пожухлые степные травы, земля стала черной и насыщенной. Шах рысцой направился к дворцу. Жители благословенного края замирали на мгновение и тут же сгибались в радостном поклоне. Повелитель вернулся. Ворота спешно открылись перед великим ханом. Он спрыгнул с коня и почти бегом бросился во дворец. Поднялся наверх, подошел к своему кабинету, и турхауды приветствовали его почтительным поклоном.
Хан вошел в свой кабинет, где сейчас находился Рафгат. Новый хан поднялся навстречу прежнему, обошел стол и склонил голову, ожидая слова повелителя. Таймаз тепло обнял дядю.
– Благодарю, Рафгат, что ты понял, - сказал он.
– Я волновался, повелитель, - Рафгат посмотрел в глаза своего хана.
– Все получилось, как ты хотел?
– Почти. Моя судьба смогла увидеть свои желания, она открылась мне. Но Вселенная пожелала, чтобы отрада моего сердца прошла свой путь до конца.
– ответил хан.
– Она осталась в Орнии.
Они помолчали. Рафгат взялся за бумаги, которые читал до прихода повелителя, и передал их великому хану. Таймаз быстро просмотрел написанное и усмехнулся.
– Не было ропота?
– спросил хан, отрываясь от бумаг.
– Нет. Турхауды быстро поняли твой замысели, кровь Иманэшь все-таки сильна в них. А если приняли турхауды, приняли все, - ответил Рафгат.
– Да, - кивнул Таймаз.
– Хан-сердце, турхауды-вены и артерии, которые питают сердце. Если они признали нового хана, значит, прежний больше не может занимать свое место. Ты правильно поступил. Ханство не должно было остаться без повелителя.
– Вселенная мудра в обустройстве мира. Однако, твой трон слишком жесткий для меня, - произнес Рафгат с улыбкой.
– Что будешь делать дальше?
– Вернусь назад, чтобы забрать свое солнце, - ответил Таймаз и вернулся к бумагам.
Он более внимательно перечитал, поднял глаза на дядю и кинул бумаги на стол.
– Значит, шах Мажит закончил свой земной путь в сладкой истоме, - насмешливо сказал хан.
– Должно быть, наложница оказалась слишком горяча для шаха.
– Его ключ открыл не те врата, - хмыкнул Рафгат, и они расхохотались.
Племянник поделился впечатлениями о забавной девушке, которую привез дядя, вскоре после той встречи, когда рыжеволосая девушка - кадет задела своей прямолинейностью самолюбие хана, не привыкшего к подобным отказам.
– Повелитель, тебе нужна моя помощь?
– спросил Рафгат, закончив смеяться.
– Я возьму несколько турхаудов, ты приглядишь за степью, - ответил хан.
– Здесь написано, что новый шах Белгина Дабир шлет нам дар.
– Во дворе.
– Рафгат неопределенно кивнул головой.
– Великий хан желает увидеть?
– Пойдем, посмотрим, - сказал Таймаз и первый покинул свой кабинет.
Мужчины спустились во двор, Рафгат сделал знак, и слуги спешно поднесли корзину, открыли крышку и достали две головы. Рот одной был забит золотом. Хан шевельнул пальцами, и головы положили на место. Мужчины вернулись во дворец.
– Великий визирь Хамза и посол Огохары в Белгине, - задумчиво произнес хан.
– Можешь отправить шаху ответ, что мы удовлетворены извинениями и готовы продолжить переговоры. Отправишься с тайши Валинуром, когда я вернусь. Наши условия остаются прежними.
– Что сказать туменбашам?
– поинтересовался дядя хана.
– Что Отец Степей покарал неразумных, - улыбнулся повелитель.
– Да, повелитель, - склонился Рафгат.
– Когда ты отправляешься?
– Вскоре. Пусть приготовят баню, хочу смыть с себя запах темницы, - сказал хан, разглядывая следующий документ.
Рафгат нахмурился, услышав о темнице, рука невольно сжалась в кулак. Таймаз вскинул на него глаза, и дядя хана расслабился. Повелитель допустил свое пленение, значит, так было нужно. Он снова поклонился и отправился отдавать распоряжения. Хан дождался, когда за Рафгатом закроется дверь и устало опустился в деревянное резное кресло. Он прикрыл глаза и потянулся сознанием к своей возлюбленной. Некоторое время прислушивался, хмурясь и поигрывая тонким ножом для бумаг, лежавшим на столе, затем расслабился и посмотрел перед собой.
– Невозможно отвернуться, ястребы тут, как тут, - усмехнулся хан.
– Скоро я заберу тебя, и ты встанешь рядом со мной, отрада моего сердца. Осталось совсем немного.
– снова прикрыл глаза и вздохнул.
– Скорее бы... Иногда Вселенная слишком настойчиво испытывает нас. Но без черной ночи не приходит ясного дня. Да будет так.
Хан поднялся из-за стола и направился в свои покои.
Глава 46
Мне до тошноты надоел сумрак камеры, от жесткой койки начало ломить тело, отсутствие возможности нормально помыться выводило из себя. Вроде всего два дня, как я здесь, а кажется, что сижу десять лет. Я уже сама хотела, чтобы собрался трибунал, хотя бы ради того, чтобы выйти отсюда. Мое дурное настроение разделила Мини, которая уже полчаса сидела напротив моей камеры и хмуро смотрела себе под ноги.
– Зачем ты поперлась на практику?
– раздраженно спросила подруга.
– Сейчас бы сидела в столице под крылышком барона и горя не знала.
– Я хотела узнать, что такое служба, - ответила я.
– Узнала? Нравится?
– язвительно сказала Мини и подняла на меня глаза.
– Вообще никогда не понимала твоего фанатизма.
Я вытянулась на койке, закинула руки за голову и уставилась в потолок, разглядывая черные точки плесени. Мини поерзала на стуле и встала. Она прошлась перед решеткой, потом остановилась и нацелила на меня палец.
– Нет, ты мне скажи, дурная голова, почему тебе рядом с Ником не сиделось?
– я повернула к ней голову.
– Такой мужчина! Да если бы он на меня...
– Минь, - я села и внимательно посмотрела на нее, - тебе Ник нравится?
Подруга вздохнула, села обратно на стул и снова уставилась себе под ноги. Я подошла к решетке, взялась за прутья и с сочувствием поглядела на Мини, не мешая ей собраться с мыслями. Она некоторое время молчала, продолжая рассматривать носки своих сапог, словно в них содержались ответы на все ее вопросы.