Соло для часов с секретом
Шрифт:
С первого раза она его не расслышала, и ему пришлось повторить гораздо громче.
Наконец Лола повернулась и удивленно уставилась на своего компаньона:
– Ленечка, а что это ты тут делаешь?
Маркиз прижал палец к губам и поманил Лолу.
Она оглянулась, убедилась, что распорядитель занят конфликтом с матерью жениха, и юркнула за витрину с бобрами.
– Так-так, – зловеще прошипел Маркиз. – Значит, для работы у нее нет времени! Умотала с утра пораньше из дома, ничего не сказала… Или мы больше не компаньоны?
– Тсс… –
– Вот еще! – фыркнул Леня. – Больше мне делать нечего! Я сам мог бы задать тебе тот же самый вопрос, но понаблюдал немного за тем, что здесь происходит, и уже знаю: ты здесь маешься дурью в компании богатых идиотов…
– Но-но! – оборвала его Лола. – Я бы попросила! Это все-таки свадьба моей подруги…
– Ну, не совсем свадьба, а только репетиция, – поправил ее Маркиз. – И не такая уж близкая подруга… напомни-ка, сколько лет ты с ней не встречалась?
– Ну… – Лола замялась. – В конце концов, мои отношения с подругами тебя абсолютно не касаются!
– Молодой человек, – раздался вдруг за спиной Маркиза строгий голос, – что это на вас надето?
Леня вздрогнул и оглянулся. Позади него стоял распорядитель торжества, надувшийся от возмущения и сделавшийся еще больше похожим на пингвина.
Маркиз невольно оглядел свое отражение в бобровой витрине. Вроде бы он был одет достаточно прилично – выбеленные джинсы и спортивный пиджак от Армани, замшевые мокасины от малоизвестного, но многообещающего испанского дизайнера…
– Чем вас не устраивает моя одежда? – спросил он с плохо скрытой обидой. – Кажется, в этом пиджаке я не ночевал на вокзале, он не порван, и никаких пятен на нем нет…
– Пятен? – переспросил «пингвин». – При чем здесь пятна? Ведь все гости были предупреждены о дресс-коде! На репетиции костюмы должны быть вечерними!
– Так я не гость! – с раздражением отозвался Леня. – Я рядовой посетитель музея, а для посетителей никакой дресс-код, кажется, не предусмотрен! Или я отстал от жизни, и теперь для посещения Зоологического музея необходим смокинг? А в чем же тогда посещать Эрмитаж?
– Посетитель?! – в ужасе воскликнул распорядитель. – Безобразие! – И он так быстро замахал маленькими ручками, что, казалось, еще немного, и взлетит.
От входа к нему уже семенила перепуганная служительница в зеленом пиджаке.
– Безобразие! – «Пингвин» повернулся к ней. – Разве я могу работать в таких условиях? Моя работа творческая! Мне обещали, что на время репетиции эта часть музея будет закрыта! Что здесь не будет никаких… посетителей!
Последнее слово он произнес с таким отвращением, как будто это было грязное ругательство. Выдержав небольшую паузу, он указал на Маркиза толстым и коротким указательным пальцем и добавил с трагическим пафосом:
– Как сюда попал этот человек?
– Извиняюсь… – залепетала служительница. – Я его предупреждала… я ему говорила… а он под шнур…
–
– Не беспокойтесь! – лепетала служительница, поочередно то краснея, то бледнея. – Его удалят…
Она смотрела на Маркиза сердито, понимая, что ей сейчас достанется по первое число. А может быть, даже по второе. К месту событий уже приближался администратор музея, высокий тощий мужчина с желтым раздраженным лицом печеночного больного и удивительно зоологическим именем Лев Тигранович.
– Не беспокойтесь, я уже удаляюсь! – сообщил Маркиз с широкой обаятельной улыбкой. – Меня уже нет! Я всего лишь хотел взглянуть на мышь-малютку! Это мое тотемное животное…
И он показал на витрину, где росли густые высокие травы. И прямо на колоске было прилеплено крошечное травяное гнездышко размером с катушку для ниток. В этом гнездышке мышь-малютка выкармливала своих мышат. Но их не было видно, только внизу бегали взрослые крошечные мышки.
Леня привычно умилился.
– Что здесь происходит? – сухо проговорил Лев Тигранович, уставившись на свою подчиненную. – Вам что – не нравится ваша работа? Мы это можем быстро исправить!
Тем временем Маркиз быстро шептал на ухо Лоле:
– Раз уж ты здесь, поработай на общее благо! Найди чучело занзибарского водосвина и выясни, кто с ним в последнее время имел дело…
– Чье чучело? – изумленно переспросила Лола.
– Зан-зи-бар-ского во-до-сви-на! – отчетливо прошипел Леня.
– Господи! – вздохнула Лола. – Ну и название! Ты ничего не перепутал?
– Ничего! – И Леня с лучезарной улыбкой повернулся к музейному администратору: – Я уже ухожу, меня уже нет! А ваша дама ни в чем не виновата, она столкнулась с обстоятельствами непреодолимой силы!
И с довольным видом он удалился из зала.
Проводив нарушителя победным взглядом, свадебный режиссер громко хлопнул маленькими пухлыми ладонями и провозгласил:
– Порядок восстановлен! Продолжаем работать!
Однако выяснилось, что за то время, что он разбирался с посторонним, мать жениха, раздраженная его неуступчивостью, применила испытанный метод борьбы за власть – почувствовала себя дурно. Так что теперь она полулежала в кресле рядом с витриной, где выглядывали из нор удивительно натуральные чучела шиншилл, и ее обмахивала музейным буклетом лучшая подруга.
– В чем дело? – осведомился распорядитель.
– Вы довели ее до сердечного приступа! – сообщила подруга злобным голосом.
– Мне нехорошо… – слабым голосом проговорила страдалица, бросив взгляд в большое зеркало на противоположной стене и убедившись, что хорошо смотрится на фоне ценных пушных зверьков.
В итоге в репетиции бракосочетания пришлось сделать перерыв. Воспользовавшись этим, Лола выскользнула в соседний зал и двинулась между витринами, читая этикетки с названиями животных.