Соло для капитана с оркестром
Шрифт:
– Но если ты не окончил Академию, то просто так тебя штурманом не взяли бы, – удивился Сашка.
– На Земле не взяли бы. Поэтому мне посоветовали лететь куда-нибудь в колонии – на Марсеру, на Новую Оловать, на Завиток даже – и там уже… Я выбрал Марсеру.
– А туда ты как добрался? Пассажиром?
– Нет, рунным магом-ремонтником. Помогал течи в трюмах заделывать, атмосферу держать, вот это все.
– Ты разбираешься в печатях? – с интересом спросила Сандра.
– Это мое хобби, – сказал Володька.
– Он скромничает, – вмешался Сашка. – Крестоносец у нас в Академии считался
– Поэтому Крестоносец? – осенило Сандру. – Потому что кресты?
Кресты в самом деле входили как составной элемент во многие печати – правда, как правило, самые примитивные.
Володька почувствовал, что краснеет.
– Нет, – сказал он, – потому что лез куда не просят. Не важно!
– Он борец за идею, – усмехнулся Сашка. – По-моему, отличное прозвище! Боевое такое.
– Ничего хорошего, – отрезал Володька. – Крестоносцы были немытыми варварами. Лучше бы сарацином прозвали.
– Володька Сарацин – не звучит, – серьезно возразила Сандра. – Крестоносец – лучше. Ладно, давай, трави дальше.
Первый же корабль, на который занесло Володьку, оказался тем еще корытом: шкипер не желал вкладываться в безопасность экипажа, корабельный дух был вечно всем недоволен, плюс сам капитан ради экономии средств выполнял роль пилота, и ни второго штурмана, ни пилота в помощь нанимать отказался, поделив все вахты между собой и Володькой… Когда Володька после первого отрезка маршрута обратил внимание капитана на это, тот велел ему не лезть не в свое дело – мол, то, как капитан управляет кораблем, его не касается. Тогда на следующей же планете Володька написал заявление в профсоюз эфирников.
Это ему не особенно помогло, потому что капитан оказался не членом профсоюза (хотя Володьке при найме сказал иначе). В итоге он Володьку уволил и заплатил вдвое меньше оговоренного.
Пришлось искать срочный найм. На сей раз, наученный горьким опытом, Володька обращал внимание на состояние корабля. Нашел хороший, проработал на нем пару месяцев – и вдруг внезапный отказ кристаллов, плюс эфирный шторм (явление редкое, но не небывалое), в результате чего корабль занесло аж на Окраину! Причем не куда-нибудь, а на планету Болото, в полном соответствии с ее названием окруженную штилевыми зонами.
Там они встали чиниться, и капитан сказал, что не сможет заплатить жалование за те недели, которые займет ремонт. Иначе, мол, у него не хватит денег на новые кристаллы, без которых с Болота не выберешься.
Те из экипажа, у кого имелась кубышка, осталась с ним, рассудив, что от добра добра не ищут, остальные – включая Володьку – решили попробовать выбраться с Болота по-другому. Для этого они нанялись на крупную транспортную баржу, что возила товары кристаллодобывающей колонии. Нанялись фактически за еду, потому что неудачников, которые сперва забрались на Болото, надеясь сорвать куш на добыче кристаллов, а потом не чаяли, как выбраться, там всегда хватало.
Однако выдаваемый паек оказался очень уж скуден, приходилось покупать на камбузе добавку, если не хочешь протянуть ноги – и на это ушли те скудные сбережения Володьки, на которые он рассчитывал пожить немного в пункте назначения, поискать себе корабль получше. В результате в первом же нормальном порту (это снова была Марсера) ему снова пришлось хвататься за первую подвернувшуюся вакансию. К счастью, теперь удалось устроиться именно штурманом, но шкипер на этом корабле не просыхал, так что при первой же возможности Володька уволился опять…
В общем, превратности судьбы эфирника пошвыряли Крестоносца туда-сюда два года. Довольно быстро он понял, что карьера эфирника не для него, однако денег на обратную дорогу или подходящего маршрута все не было.
В конце концов он попытался заработать комиксами – и вот что из этого вышло…
– Но они популярны! – удивился Сашка. – Меня все узнавали, принимали за косплеера!
– Популярны, – с горечью ответил Володька, – потому что мне ни хрена не платят! Я сдуру заключил контракт на мизерный тираж, а все остальное – это типа допечатки, их другая типография делает… Как будто они спиратили это дело.
– Спиратили? – не понял Сашка.
Он все думал о пиратском прошлом Княгини (ведь было же оно у нее, наверняка было!), и сразу представил молодцов в треугольных шляпах и с повязками на глазах.
Но Володька быстро разъяснил: пираты – это те, кто распространяет интеллектуальную собственность без лицензии.
– Лучше бы, и правда, ограбили, – скривился он. – Я бы хоть рунами защитился! А так сижу без билета домой… Даже не знаю, что делать, если вы меня не возьмете.
– Мы не сразу идем на Землю, – предупредила Санька. – По пути планируем зайти еще в несколько мест.
– Мне уже все равно, – честно признался Володька, – хоть когда-нибудь попасть бы! Хоть приблизительно в том же направлении!
Сашка уже открыл рот, чтобы согласиться, но тут Санька опять влезла:
– Оплата будет по самому низкому разряду, – предупредила она. – Все-таки бездипломный ты. Проверим тебя в деле сначала.
– Согласен, – вздохнул Володька.
На том и порешили.
Глава 5, о шпионах и контрабанде
Неизвестный загадочный – и, вероятно, злокозненный – автор комиксов оказался всего лишь Володькой Крестоносцем, бывшим однокурсником, вместе с которым Сашка когда-то ухлестывал за одной и той же девушкой. Девушка ответила взаимностью Сашке, но ненадолго, и потом они долго приятельствовали все втроем… Ну, то есть на Сашкин взгляд приятельствовали – дружбой это назвать было сложно. Эталоном дружбы для него оставались отношения с Сандрой.
А потом еще были разные события… в общем, Сашка потерял с Володькой контакт и думать о нем забыл. Кто ж знал, что Володька о нем хорошо помнил и даже следил за его приключениями?
При прочих равных Сашка был скорее рад, что Крестоносец нашелся, да еще ему и потребовался проезд до Земли. В навыках Володьки он был уверен, а с исчезновением Княгини им катастрофически не хватало людей.
А тут еще обнаружилась пропажа домового. Когда и как он сгинул – черт его знает. Сашка решил его поискать сразу после того, как они вместе с Сандрой и Володькой вернулись на «Блик»: Володька заявил, что не хочет даже еще одну ночь проводить в той своей квартирке – мол, там слишком пахнет Достоевским.