Шрифт:
Юля оступилась: асфальт был характерен выбоиной.
– У, блин! – Остановилась, ухватилась за Дашу, подняла боком ступню, осматривая туфель. Отпустилась, напористо зацокала.
Девушка Юля рослая, с развитой грудью – статная. Смелоликая и вообще подверженная постороннему взгляду – никак, словом, не десятиклассница. Даша вот соответствовала.
Стояла небольшая осень. Ветерок удался вкусный и игривый, вяло шлялись по асфальту челночки листьев, рябил бурый глянец пруда, окаймленный ряской листопада, громоздкие, размазанные
Некая ладонь сзади мягко шлепнула Юлю по правому плечу. Был произведен большого достоинства поворот головы влево и сказано:
– А, Славка – привет.
Слава Лямин, соратник с заоблачного уже второго класса. Рядом с ним присутствовали Санька Епишев, нескладный верзила, худой и мосластый, и противоположный по размерам прыщеватый и симпатично кудрявый очкарик Лешка Поздин. Все – одноклассники.
– За привет мороженку, – плотоядно взирая отнюдь не на сам продукт, претендовал Слава.
Юля скривила щеку.
– Щаз! Облезешь и обрастешь неровно.
Лямин возмутился:
– Нет, что за дела! Классик-хор, на продвинутый музон – я же продам в легкую. Мороженку быстро!
Юля скрестила глаза на эскимо, вожделенно лизнула.
– Отдыхай, Слава.
– Ты чё такая курок, Юлька! Дай хоть откусить-то!
– Слав, а полаять?
Даша протянула Лямину огрызок.
– На, Славик. И думай уже о хорошем – когда-то надо начинать.
– Во Дашка – чел, – воодушевлено рассуждал Слава, глубоко хватив съестное. – Я схаваю это за твое самое женственное. А тебя, Юдина, я буду иметь в виду.
– Вали, имеля – тебя ждут на бесплатных сайтах, – благорасположенно советовала Юлия.
Ребята загоготали, дурачились.
– Люди, а чего мы так рано премся? Еще час до начала, пошлите на Яму, – оборвал возникшую паузу темпераментный Слава.
Шатия вопросительно воззрилась в Юлю. Та соблаговолила, царственно тронувшись в обозначенные пределы. Ребята, пульсируя и держась чуть сзади, соблюдали темп, периодически выныривая за фронт степенно шествующих девочек. Вылупилось постепенное солнце, замечательные тени, освежающие архитектурного свойства пейзаж, поступательный и не так чтобы конкурентоспособный люд, да и сам город получились уместны.
Шел юноша навстречу, улыбкой обременился, увидев компанию.
– О, Димыч! – воскликнул Лямин.
Дима застопорился на подходе, тянул руку. Аналогично поступили парни – девчата шаг не замедлили. Впрочем, Даша повернула голову к встречному, на «Привет, Даша» кивнула с улыбкой. Юля молча сделала мазок взглядом, цепкий. Пока ребята занимались рукопожатиями, девчонки существенно прошли вперед.
– Чего это он тобой поздоровался? – не воздержалась Юля.
– Димка, мы вместе в лагере были. Он в сто тридцатой учится, рядом со Славкой живет.
– Да я его видела… Симпон. Только маленький.
– В каком смысле? – повысила голос Даша. – Он тоже в десятом!
– А я о чем? Да и ростом не бойкий.
Ребята стронулись. Дима по приглашению Лямина присоединился.
Плюхнулись на одну из скамей населяющих Исторический сквер – ухоженную набережную, благородно оформленную гранитом, опущенную ниже рядом расположенной плотины – центр города. Лешка отделился и у кромки берега, сидя на корточках, что-то изучал в стремительном потоке воды. Лямин, опершись одной ногой о скамью, стоял, возвышаясь над остальными сидящими. Дима скромно держался на краю, девочки по другую сторону от Славы молчаливо хрустели чипсами.
– Ты чё, он сабвуферы бостоновские намедни поставил – шесть косарей штучка. Низкие – любезно по почкам, – пылил Лямин Саше.
Саша, лениво развалившись и хмуро уставившись в облака, курил.
– Во-первых, он гнида, во-вторых… он гнида.
– Это в третьих, – негодовал Лямин. – А бабок-то – умотаться! Димыч, скажи!
Дима был сосредоточен и интереса к беседе не обнаруживал.
– Что именно?
– Ну про бабки, у него же батя по землеотводам.
Дима согласился:
– В третьих.
Лямин сопротивлялся, но уже без отчаянья:
– По любому, шесть косарей – это конкретно.
Саша хлопал пальцами по крыльям носа – видно, щекотало в носу – гнусаво и равнодушно доводил до сведения:
– Я тебе давно говорю: пора банковским делом заниматься. Ты же у нас хакер круче Митника, у тебя призвание.
Это сообщение Лямина озадачило, он задумчиво окунул взор в дали. Нашел мысль, просветил, изобразив подобие улыбки:
– Между прочим, пацаны, у меня есть призвание – быть сыном олигарха. Как с утра встаю, так до вечера призваниваюсь.
Захихикал. Парни холодно его поддержали.
Юля нынче была серьезной. Не иначе по этой причине посмотрела на ребят туго. Бросила пустую пачку в урну, отряхнула ладони. Встала, стройно и деловито зашагала к скамье, что расположилась наискось впереди.
Здесь сидели две старушки. Одна имела претенциозный вид – хотелось подозревать почившего мужа, безусловно, выдержанного партийца, собственно, работника госаппарата. Вторая состоялась согбенная, низенькая, опрятная. Ну, что-нибудь проектировочное, либо библиотекарское. Они комками беседовали, периодически интимно клонясь друг к другу, за чем угадывалось тугое ухо. Никакого сомнения не возникало, что речь шла о нерадивости и даже не бескорыстии нынешней власти.
Юля уселась рядом. Бабули, не заподозрив покушения, судачили об актуальном. Лямин сделал замысловатый жест рукой, неимоверно выкрутив шею в сторону соученицы, посулил ликующе:
– Юлька прикалываться будет.
Тотчас развернулся и вкрадчивой походкой поспешил к месту действия. Осторожно подошел к скамье, остановился неподалеку сзади фигурантов. Обернулся к ребятам и призывно махнул рукой. Саша громоздко поднялся и последовал с невеликой улыбкой, Дима чуть задержался, особой заинтересованности физиономия не отобразила. Последней поступила Даша, предварительно обшлепав руки над урной.