Соло на грани
Шрифт:
Дуэты стали появляться через несколько лет после первого Прорыва. Дети. Близнецы с особой связью. Один – Камертон – предвидел нападение, второй… Тот, кого стали называть Примой, мог, кружась в неистовом темпе, задаваемом Камертоном, добраться до блуждающего нервного узла чудовища. И победить в схватке один на один. Проблема была в том, что твари редко появлялись в одиночку.
Здесь, как и везде, Примы тренировались отдельно. И самостоятельно. Их оружием были клинки из особого сплава. Кто-то использовал легкие изогнутые мечи, кто-то ножи, а кто-то предпочитал секиры. Сталь сверкала на солнце, то взлетая
До появления Дуэтов врага поливали из огнеметов, забрасывали бомбами… Чтобы остановить даже маленький Прорыв, уходило много сил и средств, а разрушений после боя оставалось немало. Близнецы устранили это затруднение. Вот только… рождалось их очень мало, а Примы редко доживали до полного совершеннолетия. Поэтому Гаммы прикрывали свои Дуэты любой ценой. Делали все, чтобы защитить. Если не получалось, оставшийся без пары Камертон автоматически уходил на заслуженную пенсию. Или вступал в отряд простым бойцом. Больше он ни на что не годился.
Грустные мысли окончательно испортили настроение. Эра знала только один способ избавиться от них: закинула один меч за спину, другой подхватила обеими руками. В ближайшие два часа она с упрямством носорога отрабатывала единственный удар. Не остановилась даже, когда Гамма, закончив тренировку, направилась в казармы. Ей не было никакого дела до остальных – в бою она привыкла полагаться на себя. И на сестру.
Общежитие встретило Эру тишиной. Девушка порадовалась – можно спокойно принять душ, попить чай… Отдохнуть наконец, не боясь постоянных вопросов и требований. Идя в комнату, заметила, что графиков на стенде прибавилось. Тактика… Ночные занятия на полигоне… Эра даже про чай забыла – судя по всему, капитан решил натаскивать Гамму не только без снайпера, но и без Камертона. С одной стороны – безумие. С другой…
Как описать этот миг, когда теряешь привязку к реальности? Когда перестаешь чувствовать Гамму – сыгранную, хорошо подготовленную. Выныриваешь из слаженного танца, перестав слышать мелодию Камертона. И понимаешь – ты один в этом урагане огня и боли, и никого больше нет рядом… Только боль, заполняющая половину тебя. И пустоту.
Ставр тоже пережил это. Эра вздохнула – им бы чуть раньше встретиться, объединиться в полной Гамме. Теперь поздно, цели изменились, и возвращаться она не намерена.
Шум на крыльце вывел Эру из задумчивости. Вошедший Ставр замер, уставившись на нее:
– Ты в порядке? Бледная…
Девушка тут же скрылась в своей комнате – ей еще только беспокойства отряда недоставало! А мужчины, привыкнув оберегать Дуэт не только в сражении, встревожились не на шутку. Эре даже пришлось выйти, чтобы успокоить отряд, – забота о близнецах считалась делом чести.
Некоторые этим пользовались,
– Ты, дочка, не бегай от нас. Неправильно это, – попросил Алесь.
– Разговорчики! – оборвал его Ставр. – В связи с новыми вводными после обеда вместо тренировки идем в тир. Снайпера хрен знает, когда пришлют, а мы должны быть готовы.
– Из того, что есть, выбирать будешь? – Алесь впервые проявил интерес к словам командира. – Димка хорошо стреляет.
– Посмотрим. – Эра увидела, как сверкнули глаза Яна. Вуйчик явно решил побороться!
– Ты с нами? – поинтересовался Ставр.
– Ну уж нет, – хмыкнула девушка и снова скрылась в комнате.
После тренировки приятно ныло тело. Желудок намекал, что пора обедать, но вливаться в отряд желания по-прежнему не возникало. Девушка решила поесть позже, но незаметно задремала.
Разбудили ее тихие голоса за дверью. Мужчины обсуждали стрельбы. Алесь подшучивал над сыном, Ставр односложно комментировал. И только Вуйчик вступал в разговор неохотно, словно обидевшись на что-то.
Одного взгляда на таблицу хватило, чтобы понять причину. Ян проиграл Дмитрию пять очков. Всего было три серии по 10 выстрелов. Стоя, с колена и лежа. Потом еще три по пять по движущимся мишеням. Разрыв небольшой, но обидный.
– Дочка, да ты что, не ела? – всполошился вдруг Алесь.
– А надо было? – психанула Эра, не желавшая ни малейшей опеки.
– Ну как же…
– Ничего, до ужина два часа, не помрет, – встрял в разговор Ставр. – И вот еще что. Если тебе безразлична жизнь отряда – мне плевать. Но я не позволю тебе стать для ктулху мишенью. Поэтому будь готова к тренировке сегодня ночью. Это, кстати, всех касается…
Эра тут же вернулась к себе. И как только послышался хлопок входной двери, сняла со спинки кровати логомы.
– Не позволишь стать мишенью для ктулху, говоришь?
Эра сражалась. Ловила на лезвия ветер, отбрасывала волны. Море тоже не шутило – старалось ударить по ногам, подсечь, уронить… Солнце подначивало – брызгало в глаза ослепляющими бликами, пыталось отвлечь, сбить настрой…
Но в ушах пронзительно свистела бамбуковая флейта и, вторя ей, далекий голос выводил мелодию, задавая ритм. Он подчинял, задавал движения, держал на грани безумия… Дыханием, стуком сердца, биением крови в висках…
Эра злилась. На опекуна. На Ставра, потому что полез с расспросами. На тренировочный лагерь, в котором ее вообще не должно было быть. На прошлое. На настоящее. На будущее. И выплескивала злость в движении. Удар, отскок, перекат, взмах… Подпрыгнуть и резко ударить по набежавшей волне, так что брызги взлетают высоко-высоко и, ловя солнечные лучи, превращаются в сверкающие алмазы.
В мире сейчас не существовало ничего… Только тэгын и логомы. Взмах, удар… Краем глаза Эра заметила Ставра, замершего у границы камней и песка, но это было не важно сейчас… Не важнее волны, что разлетелась на тысячи искрящихся осколков…