Соло на раскаленной сцене
Шрифт:
– Как это – унизили?
– Вы считаете, что когда кто-то, не являющийся оперным певцом, метит на место профессионала, это не унизительно?
– Вы о Бессонове?
– О ком же еще!
– Но его взяли в группу только потому, что Саблин ушел…
– Да что за глупости – никуда Марик не уходил! – перебила девушка. – Он хотел только дать понять, что Мирскому придется его еще поуговаривать… Думаете, он не мог спеть эту дурацкую песню – тоже мне, кабалетта Арнольда!
Поморкина, оказывается, неплохо знает оперу: то, что кабалетта Арнольда из оперы Россини «Вильгельм Телль» является одной из сложнейших
– Но Борис сказал… – начала она, однако Анна вновь перебила:
– Мало ли что сказал Мирский! Марик бы немного потренировался, и все получилось бы.
– Он же не…
– Да, не пытался, потому что Жуков и Метревели подняли его на смех! Они говорили то же, что и Борис, – дескать, Бессонов умеет петь лучше него, хотя и не зарабатывает этим на жизнь. Считаете, приятно такое о себе услышать?
– Уверена, что нет, – согласилась Рита. – Значит, говорите, Марк не связывался с вами с тех пор, как уехал?
– Не-а.
Актриса подошла к буфету, достала оттуда початую бутылку и вновь наполнила бокал.
– Вы пробовали ему звонить?
– Телефон выключен.
– А в полицию заявить?
– Зачем? – пожала плечами Поморкина. – Чтобы надо мной все потешались, когда Марк наконец объявится?
– Послушайте, Анна, вам не кажется, что вы ведете себя странно? Пропал ваш любимый человек – то ли уехал, то ли что, – а вы даже никого в известность не поставили!
– Ну, видите ли, все не совсем так, – сморщила носик актриса. – Мы… немного поцапались с Мариком перед отъездом. Вообще-то на него это похоже – слинять подальше, затаиться на время. Я думала, он поразмыслит, придет в себя, отдохнет и приползет обратно – так всегда бывало, когда мы ругались!
– Простите, что спрашиваю, но я вынуждена: что послужило причиной вашей ссоры?
– Мой длинный язык, – горько усмехнулась Анна. – Марик пытался спеть песню Бессонова, и я слышала, как ее поет Стас – на его компьютере. Это было классно! И я, дура, сказала об этом Марику.
– Как он отреагировал?
– Догадайтесь! – скривилась актриса. – Нельзя такое говорить – никогда нельзя такое говорить творческому человеку, у которого временные трудности. Наоборот, надо было поддержать его, а я…
Поморкина театрально вздохнула и занюхала выпивку кусочком тонко нарезанного лимона, лежащего на блюдце. Расстройство Анны выглядело неубедительно. В комнате, наполненной снимками девушки, не оказалось ни одного, где они были бы вместе с Марком. Конечно, это ни о чем не говорит, ведь все актеры в определенной степени эксгибиционисты и больше всего внимания уделяют именно себе, любимым. И все же удивительно, что достаточно продолжительные отношения с Саблиным не нашли отражения на стенах гостиной актрисы. Однако то, о чем говорила Анна, имело смысл. Будучи женой танцовщика и хореографа, Рита понимала, каково это, когда твой партнер находится в состоянии неудовлетворенности собой – в такие минуты к Байрамову лучше было не приближаться на расстояние пушечного выстрела, поэтому Рита, едва завидев на его лице признаки грядущей грозы, старалась слиться с окружающей средой. Мог ли Марк Саблин, пребывая в подобном состоянии, устроить коллегам
– Анна, скажите, насколько хорошо Марк владеет компьютером? – задала Рита необходимый вопрос.
– А почему вы спрашиваете?
– И все-таки…
– Ну, хорошо вроде, – пожала плечами актриса. – Во всяком случае, лучше меня – я только почту умею проверять да «ВКонтакте» сидеть… А Марик вел собственный блог, создал личную страницу в Интернете, где каждый день общался с поклонниками.
– А где его компьютер сейчас – он взял его с собой на отдых?
– Понятия не имею! Но не думаю, ведь это означало бы каждый день читать о себе и о Бессонове, а Марик хотел голову освободить. Кстати, он до сих пор квартиру снимает, хотя и проводит здесь большую часть времени… А как ноутбук поможет его отыскать?
– Так он может находиться в той его квартире?
– Светик, мне срочно нужен компьютерный умник! – врываясь в кабинет, сообщила Рита своей помощнице.
Девушка оторвала взгляд от раскрытой папки, лежащей перед ней на столе. Крошечная, особенно по сравнению с рослой, спортивной Ритой, худенькая, она напоминала богомола своими угловатыми коленками и локтями, но больше всего – огромными глазами, всегда выглядевшими удивленными.
– Кира сегодня в институте, – ответила Светлана. – Может, я посмотрю?
– Боюсь, тут ни ты, ни даже Кира не разберетесь! – покачала головой Рита. – Мне нужно выяснить, кто гадит на сайте группы Black’n’White…
– Что вы говорите? – переспросила девушка. – Какой группы?
– Black’n’White. А что такое, ты их знаешь?
– Но… они что, к нам обратились?!
– Ну да, обратились – извини, не успела тебе рассказать. Не думала, что тебе известно это название – группа только-только начала раскручиваться! Они вчера приходили, поздно вечером.
– То есть, и… Павел Жуков приходил, да?
– И он, разумеется, тоже, – ответила Рита, удивленная такой странной реакцией. – Вы знакомы?
– Я – с Жуковым? Да вы что, Маргарита Григорьевна, какое там! Просто… – и тут Рита заметила, что белое, как молоко, веснушчатое личико Светы заливается багрянцем.
– А-а, так ты, выходит, его поклонница? – улыбнулась она. – Тогда тебе повезло: полагаю, нам еще предстоит встретиться с ними со всеми! Но даже если нет, я возьму для тебя автограф Жукова, обещаю. А теперь напряги-ка свой мозг и скажи, к кому из твоих многочисленных знакомых мы можем обратиться за помощью!
– Так к дяде Толе же!
– Что еще за дядя Толя?
– Мамин брат. Он – настоящий гений по части компьютеров, работает в «Мегафоне» начальником по кибербезопасности.
– Отлично! – обрадовалась Рита. – Можешь с ним связаться?
– А то!
– А вот с этим, думаю, мы и сами справимся, – добавила Рита, кладя на стол ноутбук, добытый в квартире Саблина.
Как и обещала, Анна впустила ее в дом любовника, в котором он не жил, но сохранял за собой, продолжая платить аренду. «Мужчине нужна собственная берлога, – сказала актриса, когда Рита поинтересовалась, зачем зря тратить деньги, если они – пара. – Я не против: иногда с Мариком невозможно иметь дело, и тогда самое лучшее, чтобы он исчез и остыл!»