Соломка и Зверь
Шрифт:
Завтра можно попробовать зайти в офис Тартуги и расспросить о произошедшем Виолу. Может, заодно в голову придет что-нибудь важное, что поможет? Вряд ли… ничего путного Соломка не знает. Ну, подслушала пару минут скандала, ничего больше. А Троя наверняка рассказала, что могла, от Тартуги так просто не отделаешься, да и как бы она не утверждала, что Каспи просто проходная пешка, это были только слова, не зря же они с Троей с детства вместе росли, враньё друг дружки за версту чуяли. Любому понятно — между этими
Вечер был довольно мрачным и тревожным.
Всё утро Соломка думала, как помочь в поисках, но ничего не придумала. Да и что можно сделать, не обладая достаточным количеством информации? Единственное, в чем Соломка была уверена — Тартуга не стал бы волноваться, не будь у него на то серьезных оснований. Значит, Каспи действительно влип в неприятности.
На лекциях Соломка словно спала. Девчонка, которая сидела рядом не успевала записывать и постоянно переспрашивала, что сказал лектор. Это раздражало.
На перерыве возле Соломки образовалось скопление сокурсников и сокурсниц, которых она, благодаря своему рассеянному состоянию, не сразу заметила. Конечно, собрались не благодаря ей, просто рядом сидел Руслан.
Речь почему-то зашла о самоубийствах. Кто-то похвастался, что однажды по пьяни порезал себе руку бритвой и тут же показал запястье окружающим. Соломку передёрнуло, ей было неприятно слушать о заскоках и чужих тараканах, которые она никогда не понимала. Что может быть глупее, чем попытка лишить себя единственной жизни?
— Да ладно, — заявил Руслан, мельком глянув на три узкие белые полоски хвастуна. — Такие у кого угодно есть. Так вены не режут.
— Да откуда тебе знать!
Тут же все заспорили. Прямо такие специалисты в делах по перерезке вен, дальше некуда!
— Да ладно, у всех! Нету ни у кого! — оскорбился неудавшийся самоубийца. — Вот смотри.
Он схватил руку Соломки, потому что она оказалась рядом и задрал ей рукав кофты, показывая всем окружающим чистое запястье.
— Видишь, нету таких следов!
— А это что? — радостно крикнул Руслан и конечно, после такого победного вопля все уставились Соломке на руку. — А что это?
— Это не шрамы.
Меланья скосила глаза и увидела штрих-код, который остался от метки, приклеенной недавно Оглаем. Остальная часть будто впиталась в кожу и исчезла. Пришлось быстро выдирать руку и возвращать рукав на место.
— Отстаньте! — крикнула Соломка. — Со своими венами и глупыми самоубийствами тоже!
Тема сама собой рассосалась, как и компания. Жалко не было, видимо, искусство пустого трёпа тоже нужно совершенствовать, чтобы не надоедало.
После занятий, когда Соломка вышла из института и решала, куда теперь пойти — можно в библиотеке посидеть, или по парку погулять, а потом зайти в дешевое кафе, где она в последнее время ждала приезда Катерины, к ней неожиданно подошел незнакомый седой мужчина в длинном тёмном пальто и вежливо спросил:
— Добрый день. Вы Меланья Соринова?
— Добрый. Моя фамилия — Соломенная.
— По матери да. А по отцу?
— По отцу… Да, Соринова. Откуда вы знаете?
— Меня зовут Григорий Васильевич Травкин. Я знал вашего отца.
Если это была рекомендация, то Соломку она не впечатлила, а сильно насторожила. Через минуту тяжёлого молчания, так и не дождавшись ответа, незнакомец продолжил:
— Вижу, вы не очень рады.
— Действительно, с чего бы мне радоваться? Вы с ним работали?
— Нет. Наше знакомство было шапочным.
— И чего вы теперь хотите?
— Это долгий разговор. Я прошу проехать со мной в одно место, где мы сможем спокойно побеседовать.
— Я не хочу никуда ехать.
— Меланья, дело идет об очень важных вещах. О вопросах безопасности человечества. Вы можете нам помочь. И даже больше — должны. Это ваш прямой долг.
— И чем же я могу помочь человечеству?
— Я все объясню. Не отказывайтесь, пожалуйста. Я упомянул вашего отца, чтобы вы не волновались о своей безопасности. Прошу вас. Обещаю, всё будет в порядке.
Соломка прищурилась и задумчиво окинула мужчину взглядом. Он вовсе не выглядел угрожающим. Наоборот, такой собранный, серьезный, ответственный.
— Вы действительно не работали вместе с отцом? — быстро спросила она.
— Нет, никогда.
— Я — не мой отец.
— Конечно, я понимаю.
Если бы незнакомец настаивал или пытался как-то физически подтолкнуть её в нужном направлении, Меланья сразу бы подняла крик и сбежала. Но он терпеливо ждал, и в глазах читалась мольба о помощи.
И, несмотря на жгучее нежелание не иметь ничего общего со своим отцом, одновременно Соломке хотелось бы знать о нём больше. По словам мамы, он оказался просто слабым человеком, который не смог сопротивляться напору и отказаться делать то, чего от него ждут. По словам зверей — был самым настоящим предателем и даже садистом, который сознательно причинял им боль.
Кем же он был на самом деле? Конечно, детские мечты, что отец был просто обманут, а на деле оказался добрым и смелым героем, всё еще не окончательно растворились в суровой действительности, но Соломка думала, вряд ли такое возможно. Да, куда проще верить, что твоего отца подло обманули, чем жить с осознанием того, что тебя породил монстр. И бояться, что часть этого самого монстра однажды проснётся внутри и овладеет остальной тобой.
— Пожалуйста, — ещё раз повторил мужчина и слабо улыбнулся. Растеряно, как человек, который не уверен в себе и своих действиях. Это всё и решило.