Соломка и Зверь
Шрифт:
— Встань. Ну, вот теперь ты готова.
Да уж… теперь, в полный рост и после чудачеств Озали она выглядела совсем не той милой девочкой, которой пришла час назад. Даже больше — эта дикарка совсем не могла быть Соломкой. Ну вот совсем никак! Даже светло-карие глаза вдруг приобрели жёлтый оттенок, удивительно похожий на глаза Зверя.
И всё же это была она.
— Пошли, опаздываем.
Соломка всё ещё не верила, что на улице не замёрзнет, а пальто у неё только до колен, и ботинки короткие, но Озали, к счастью, обладала-таки здравым
— Вот так тепло?
— Угу.
Она накинула шубу и на себя, хотя от вида торчащих из-под подола голых ног в легких туфлях всё равно было жутковато.
— Теперь постарайся не отставать.
Они вышли на пустую улицу, свернули в промежуток между домами и направились в сторону леса. Неужели мы полезем в лес? — думала Соломка и действительно — Озали целенаправленно шла через пустое пространство к зарослям. Тем не менее, глубоких сугробов по пути не было, идти было довольно легко.
— Мы на арену? — осторожно спросила Соломка.
— Да.
— А зачем?
— Затем, чтобы там ты сделала всё, что я скажу, — отрезала врач.
Итак, пришлось замолчать и идти себе дальше, стараясь не путаться в полах дубленки и сосредоточив внимание на ногах, чтобы те не подвели и не уронили свою хозяйку с ведьминским обличьем в сугроб.
Она успела устать и запыхаться, когда впереди показались огни и до них донёсся глухой барабанный бой — прямо как рассказывала Троя. Этот бой задевал что-то глубоко внутри и натянутая нить дрожала и извивалась в ритме музыке.
— Опусти голову, — неожиданно сказала Озали. — По сторонам не пялься, смотри только под ноги и ступай след в след за мной. Всё поняла?
— Да, — вздохнула Соломка. Жутко хотелось осмотреться, но она уже уразумела, что с такими как Озали спорить себе дороже. Вдруг та сейчас передумает, фыркнет и убежит — и пиши пропало — сегодня Меланья не решит проблемы с Гнатом. Впрочем, делать того, чего хочет Озали, а были весьма обоснованные подозрения, что тётя врач желает, чтобы Меланья соблазнила зверя этой бесстыжей одеждой, она не собиралась. Может, звери и смиряются с выбором партнёров через секс, но люди нет. Меланье нужно гораздо больше и на других условиях.
От этой мысли передёрнуло, хотя холода по дороге она так и не ощутила. Только усталость и теперь еще этот неугомонный ритм, который отголосками звучал где-то в сердце, натягивая струны до предела.
Вскоре они вышли в толпу. Соломка видела отблески пламени, множество чужих ног, слышала треск огня и чувствовала запах горящего дерева и влажного снега, которых мгновенно стал ассоциироваться со свободой, дикой, первобытной — когда не задумываешь о последствиях, не боишься результата, а просто живёшь. Стали куда ближе те из племени, которые вместо цивилизованной Ленсуазы выбрали подобную жизнь. Что-то в этом есть.
Где-то закричали люди. Взвыли так, как будто увидели интересное зрелище. Так хотелось посмотреть, в чём сыр-бор! Но у Соломки была цель, которую она не собиралась разменивать на нечто вроде наблюдения за минутным развлечением. На кону стоит слишком много.
— Почти пришли. Ждём.
Соломка практически уткнулась носом в спину Озали, которая заговорила с кем-то впереди стоящим на незнакомом отрывистом языке. Разве у Племени есть свой язык?! Похоже, очень даже есть. Сколького она, оказывается, о них не знает!
Как и все люди? Тайны… не первая, значит, далеко и не последняя? И все ли из этих тайн безопасны?
Дыхание прервалось. Страшновато это — выяснить, что дела в Племени обстоят не так просто и понятно, как казалось раньше. Зайти в знакомую комнату и обнаружить, что там всё иначе — под столом действительно прячется монстр, а в шкафу дверь в соседнее измерение — вот какое возникало ощущение.
— Завяжи ей глаза, — сказала та, вторая женщина, у которой удалось рассмотреть только обувь — высокие ботинки на шнуровке и узкие чёрные штаны, аккуратно разорванные каждые несколько сантиметров. Сказала она специально на русском языке, чтобы Соломка поняла.
— Хорошо.
Озали развернулась и быстро завязала Соломке глаза плотной чёрной материей. Наклонилась к уху.
— Через пять минут пойдём дальше. Будут ступеньки вверх. Я предупрежу. А потом дело за тобой. От того, как ты себя поведёшь, многое зависит. Не подведи меня, не струсь! Слышишь?
— Попробую, — пробормотала Соломка. Что-то это всё нравится все меньше и меньше…
Если Озали и правда хочет от неё такого поступка… Но не может же она действительно вот так просто взять и вытолкнуть её… туда? Мерещится, видимо.
Мысли суматошно скакали от «может» до «не может», от нереальности всего происходящего до ритмичного ощущения, что только так и нужно.
— Вперёд!
Тихая команда звучала так, что не поспоришь.
Соломка пошла вперёд.
— Ступеньки высокие. Раз, два, три…
Ступенек оказалось пять.
— Теперь разувайся.
Не успев испугаться, Соломка стряхнула обувь. Холодно, кстати, не было, несмотря на совершено босые ноги. И пол под ногами оказался деревянным и гладким.
Ещё несколько шагов, которые её провели, крепко придерживая за локоть, а потом Озали отпустила и быстро стянула с плеч Соломки дублёнку. Взялась за узел закрывающей глаза повязки.
— Иди вперёд и сделай это. И не вздумай меня разочаровать!
— Что? Что сделай?!
— Поймёшь, не идиотка!
Повязка слетела с глаз и в спину толкнули так сильно, что Соломка полетела вперёд, машинально перебирая ногами, чтобы не упасть.
И оказалась на арене.
Через секунду толпа взвыла. Свет ярко бил в глаза, которые мгновенно прищурились. Видно ничего не было — только мельтешение людей, вернее, зверей за пустым пространством, огороженным жалким плетёным ограждением.