Соловей
Шрифт:
— Почему ты решила написать о детях, ставших жертвами наркоторговли? Почему не о политическом скандале или коррупции в мэрии? Это твой отец вдохновил тебя?
— Боже правый, нет. Мой отец был замкнутым парнем. Добрым и всегда был рядом, когда я в нем нуждалась, но он был занят своими делами. Интересы мамы не выходили далеко за пределы ее собственных мыслей. Нет, на этот путь меня наставила именно бабушка. Летними вечерами она рассказывала мне истории, когда мы втроем качались на качелях на веранде, я была посередине. Это было самое безопасное место на земле.
— Что за истории?
—
— Тебе виднее. Ты говорила об этом еще в офисе, когда рассматривала мои фотографии.
— У меня была теория, что твоя травма дала тебе то пробуждение, которое было у меня, и поэтому ты основал фонд. Но ты был в поиске и до этого, даже если не знал, что ищешь.
Он никогда не слышал более глубокой правды о себе. Он искал цель с тех пор, как его бросили родители, и нашел ее в глазах мальчика, оказавшегося в самом центре ада. Один взгляд на его фотографии и она, возможно, узнала бы о Мике больше, чем он сам, по крайней мере, на первый взгляд.
— А теперь расскажи о том, каким был знаменитый Мика Лейн в школе. — Улыбка рассеяла меланхолию в нем, и его сердце снова забилось. — Держу пари, от тебя и тогда были одни неприятности.
— Больше, чем ты, можешь себе представить. — Он начал оживленно рассказывать о временах, которые почти забыл, а она с энтузиазмом слушала и комментировала. Они разговаривали без умолку до тех пор, пока последние лучи солнца не окрасили небо в королевско-голубой и звезды не засверкали.
— Наверное, нам пора выходить, — сказала она, с грустью признавая это.
— Я вся в мурашках, и мне немного холодно.
Мика взял ее за руку, довольный, что она позволила ему, и повел ее по ступенькам на верхнюю часть террасы, где на столе все еще стояли их тарелки. Лунный свет играл на кончиках ее волос и придавал лицу неземное сияние.
— Прекрасно, — сказал он, осознавая глубокий резонанс в голосе. Так говорил его отец, когда разговаривал с матерью. Что, черт возьми, с ним не так?
Дарси окинула взглядом себя и террасу, затем вновь устремила на него свой сияющий, как звезда, взгляд.
— Что?
Тряхнув головой, он ответил:
— Ничего. Спокойной ночи.
Он давным-давно поклялся себе не испытывать какие-либо чувства. Инцидент в Колумбии на какое-то время вновь всколыхнул его эмоции, но он не мог позволить себе испытывать к этой женщине ничего, кроме вожделения, или позволить ей привязаться к нему. Самое главное для него — это фонд. Он не имел права отвлекаться от работы из-за отношений. И в тот момент, когда Дарси получит желаемое,
Глава 11
После почти бессонной ночи Дарси сидела за столом у окна с диктофоном в руках, как это было несколько часов назад. Солнце едва заползло за горизонт, заливая оранжевым светом бревенчатые стены. В доме не было слышно ни звука, даже когда она прокралась на кухню и съела миску хлопьев.
Каждый раз, когда она пыталась высказать свои мысли о прошлой ночи, ее разум возвращался ко всему тому, о чем ей не следовало думать. Как он выглядел в бассейне, мокрый, скользкий и красивый. Как он полностью покорился ей в одно мгновение одним поцелуем. Его улыбка. Его смех. Его любовь и уважение к матери. Дарси согревало осознание того, что его любили хотя бы раз.
Что это говорит о ее характере, как она могла думать о сексе после того, что он ей сказал? Совершенно неуместно, бездумно, бесчувственно. Может, он и хотел пошалить, но ему нужно было ее сострадание.
Наконец она нажала кнопку записи на диктофоне.
— Мальчик со шрамом от лезвия Мика, под контролем отца-садиста, который, вероятно, пытался создать вундеркинда. Насколько это не человечно! Его собственный ребенок, и все заключенные вынуждены наблюдать за издевательствами над ним, в муках ожидая, кого же мальчик выберет в качестве своей жертвы. Моя история о том, как дедушка потерял свою маленькую девочку, затронула Мика больше, чем он, возможно, хотел бы, чтобы я заметила. Думаю, он добровольно вызвался на эту пытку, чтобы помочь мальчику, как и другим заключенным, потому что в тот момент между ними образовалась какая-то связь, как между солдатами на поле боя. Как бы на нем сказалось это ситуация, это было связано с Фернандо.
Прошлой ночью ее прозрения едва не привели ее к фиаско. Он напугал ее поцелуем, и она набросилась на него в ответ. Все могло быть гораздо хуже. Если бы он не прикоснулся к ее шраму и не вернул ее к реальности, неизвестно, что бы у них могло получиться. Всего пару часов с ним, и она уже почти все испортила. Неужели он был силен настолько, что мог сбить ее с толку, вместо того чтобы копаться в своей жизни? Если бы его секреты так сильно пугали его, раскрыть их было бы практически невозможно.
Как она могла подобраться к его сердцу, не позволяя ему приблизиться к ее телу? Ситуация представляла собой лабиринт, в котором она не знала, как выйти из него профессионально. В будущем ей нужно быть спокойнее, больше концентрироваться на главном и меньше на нем. Он расскажет ей все, что сможет и когда сможет. Она должна быть терпеливой.
Выждав ещё немного, прежде чем снова встретиться с ним взглядом, она осмотрела содержимое шкафа. Зачем Синтии понадобилась целая армия чемоданов, если оставила здесь столько вещей? Столько красивой одежды, которые раньше носила Дарси: сарафаны и облегающие рубашки. Конечно, они были более сексуальными, с глубоким декольте, но все равно красивыми. В отличие от всего, что Дарси привезла с собой, так как все подобные вещи она выбросила из своего гардероба после того, как ее бывший жених, Дикфейс, бросил ее.