Соловьиная бухта
Шрифт:
Он поднялся и помог ей встать.
— Я провожу вас. — Когда Марго шагнула на тротуар, Пьер склонился над ней и поцеловал, ее. Его глаза сияли. — Увидимся в воскресенье, Марго!
Но они не увидятся никогда, потому что, когда Пьер Лаверу вернется в свой родной Акароа, Марго там уже не будет, если… если не случится чуда.
К субботе Марго была готова отправиться в Ливерпуль. В пятницу вечером она написала Пьеру письмо, грустно улыбнулась и сказала себе: «Похоже, прощальные письма становятся девизом моей жизни». Марго не хотела, чтобы Пьер узнал, куда она едет. Даже Рослины. не знали,
«Хорошо, что мы не уговорились о встрече на воскресенье, потому что, когда Вы получите это письмо, я уже буду на пути в Канаду. Я снова еду покупать предметы старины. Но на этот раз не знаю, когда вернусь. Возможно, я проведу какое-то время в Канаде, потом поеду в Штаты, а затем — как решит миссис Гиллеспи. Я должна ехать прямо сейчас, это мой шанс, и я не хочу его упускать. Приятно было познакомиться с Вами, Пьер. Надеюсь, Вы и дальше будете так же приятно проводить время, летая по Европе и Скандинавии.
Марго сказала себе, что грусть, охватившая ее и больше похожая на чувство вины, была всего лишь следствием расставания с Джонатаном.
Новые места благотворно повлияли на Марго. Вокруг нее пылали нарядные цвета осени. Она была очень занята, пытаясь как можно больше сделать для Роксанны, поскольку пароход из Ванкувера в Новую Зеландию отправлялся раньше срока. Но, оказавшись на борту, она опять стала думать об одном: где найти след давностью в двадцать лет?
Ночной пароход доставил ее из Веллингтона в Литтлтон, и, когда рано утром они вошли в гавань, девушка с замиранием сердца смотрела на холмы за гаванью, где, она надеялась, жил ее отец.
Пассажир, направляющийся в Крайстчерч, заметил:
— Большинство туристов хотят знать, что находится в стороне Крайстчерча, а вы смотрите в противоположную сторону, на старый залив.
Марго засмеялась:
— Мне не терпится побывать в Акароа с тех самых пор, как я увидела в Лондоне его снимки. В Крайстчерче я задержусь всего на пару дней.
Ее спутник усмехнулся:
— Что ж, приятно встретить столь любознательного человека. Даже многие жители Северного острова никогда не были в Акароа, а это настоящий райский уголок, просто он спрятался в глубине полуострова.
— Вон та дорога, обсаженная соснами, ведет в Акароа?
— Да, но я бы не советовал вам ехать по ней — слишком долго, высоко и трудно. Нет, из Крайстчерча вам лучше отправиться в Таи-Таоу, потом подняться на Хидлтоп, спуститься к бухте Дювошель и потом вокруг гавани — в Акароа. На всем пути щебенка или асфальт.
— А по той дороге редко ездят? — спросила Марго, подумав, что почему-то по ней мог ездить ее отец.
— Редко, — ответил мужчина. — Слушайте, у меня в машине есть карта. Можете ее взять, она мне не нужна.
Он принес карту, и они принялись вместе изучать ее. Оказывается, ей придется сделать огромный круг, чтобы добраться до места.
— Увидимся! — попрощался с ней ее спутник. Марго улыбнулась. Настоящее новозеландское прощание! Даже если встреча маловероятна. Как будто не хочется
Марго тепло улыбнулась.
Она проехала по новому дорожному туннелю и выехала на равнину с чуть видимыми вдали шпилями Крайстчерча. Внизу, словно белая цепь обледенелых вершин, вздымались Южные Альпы.
На следующий день Марго была в пути. Из канадской осени она ступила в прекрасную новозеландскую весну! Деревни, нет, городки отстояли на большом удалении друг от друга. Марго пришлись по душе дикие холмы, искрящийся воздух и ощущение свободы.
Девушка зашла в придорожную закусочную под названием «Черный тюльпан», взяла чашку кофе, и официантка сказала ей, что дорога от Геббиз-Пасс ведет к Литтдтону. В старину, по этой дороге товары переправляли на эту сторону бухты, а потом в Литтлтон, или Порт-Купер, как его тогда называли.
Да, верно, прошлое здесь было только вчера. Марго охватило непонятное желание — ей захотелось, чтобы все здесь показывал ей Пьер Лаверу. Как нелепо! Ведь в ее сердце должна быть одна мечта — чтобы Джонатан мог насладиться этой красотой с ней. Но она почему-то не могла представить его рядом с собой. Марго допила кофе, расплатилась и вышла. Справа от нее было озеро Эллемир — сверкающее зеркало, доходящее почти до моря. На нем точками чернели лебеди, напоминая австралийских черных лебедей.
У подножия каждого холма лежали богатые, плодородные долины с огромными усадьбами, пристроившимися наверху. Все фермы выглядели добротно, сверкали белой и светлой красками, рядом с каждой был огромный сарай для стрижки овец, и коровник. Крошечные, полуразвалившиеся домики с зияющими окнами — бывшие хижины первых поселенцев — нередко служили для хранения сена.
Дорога свернула налево, в холмы, пробежала мимо сонного городка Литтл-Рнвер и начала подниматься в гору. Солнце палило нещадно. Через пять миль машина взобралась на вершину холма и остановилась у отеля «Хидлтоп», откуда открывался великолепный вид на гавань Акароа. Марго вышла из машины и огляделась. У подножия древних серых холмов покоилась гавань, переливалась всеми оттенками зеленого и голубого, а под водой мерцали полосы темно-красного, винного, цвета — то ли тени, то ли водоросли.
Очертания бухт были мягкими и изящными, и в воду вдавался длинный полуостров. Марго подумала, что эта земля тысячи лет знала, только мир. Легкий ветерок обдул ее горячие щеки. Сердце у нее учащенно забилось. Как прекрасно остановиться здесь, где обрывается дорога. Место, чтобы остаться навсегда. Боже, о чем она думает? Ее отец построил себе новый дом, завел новую семью.
Дорога спускалась к воде, едва касалась бухты Берриз и вновь поднималась вверх, обрываясь у берега Дювошель — сонной бухты, над которой стоял сладкий аромат деревьев и где почти не было зданий, только почта и совет графства.
Внезапно Марго нажала на тормоза. Совет графства? Возможно, там есть инженер? Она войдет и о чем-нибудь спросит. Например, можно попросить карту полуострова. Внешне спокойная и сдержанная. Марго вошла в здание. За столон сидела симпатичная женщина.
— Добрый день, чем могу вам помочь? — с улыбкой проговорила она.