Солтинера. Часть первая
Шрифт:
Роза тихо выдохнула, чуть-чуть расправив плечи. Дышать ей стало куда легче.
– Тебе ведь тоже было неловко, - доверчиво отозвалась она.
– Я видела.
Что-то в лице Леона дрогнуло, и она продолжила:
– Я могу не рассказывать об этом Марте и... всем остальным, кого я еще узнаю. Хади уж точно не расскажу.
– Ну уж нет, - хмыкнул Леон.
– Не расстраивайся, но они-то первыми все и узнают. Мэриан Ришар расскажет Хади, а тот передаст остальным. Да ладно тебе, - добавил он, увидев, как она расстроено сморщила нос.
– Расслабься. Все это того не стоит.
Он дружелюбно ей улыбнулся, сверкнув белыми зубами,
– Ладно, отправляемся, - Леон задержал палец над телефоном и взгляд его посерьезнел.
– Ты готова?
Та кивнула, и палец Леона опустился на экран. Вспыхнул яркий свет и оазис исчез.
Глава 14
Впоследствии, Роза часто возвращалась к этому дню. И если воспоминания о первом своем появлении в Сулпуре всегда вызывали у нее исключительно теплые чувства, то вспоминать о разговоре с родителями было не многим приятнее, чем заново мысленно переживать встречу с Плутоном.
То, что непринужденной беседы у них с ними не выйдет, стало понятно сразу - с того самого мгновения, когда они с Леоном переступили порог квартиры ее семейства. Вежливое "здравствуйте" Леона тут же потонуло в громе вопросов и восклицаний Олив, открывшей им дверь, так же, как и тихое приветствие самой Розы никто не услышал, потому что в ту же самую минуту с лестницы, с грохотом, скатились оба ее брата - по иронии судьбы, именно сегодня освобожденные от уроков в школе.
Так что лишь спустя несколько минут Леону удалось осторожно намекнуть Олив на цель своего визита, и им каким-то образом удалось перекочевать из прихожей в гостиную, где и начался разговор. Начался, правда, лишь после того, как к ним присоединился Рафаэль Филлипс, экстренно вызванный с работы по телефону женой.
Это были сложные шестьдесят минут. Когда Леон, начав издалека, заговорил о Солтинера, и о Сетернери, Олив с Рафаэлем попросту оцепенели от сковавшего их ужаса, и по их взглядам Роза поняла сразу же: Леона сочли сектантом или сумасшедшим. И после всего этого, когда ему удалось, во-первых, с боем вернуть их внимание (не обошлось и без попыток вызвать полицию), во-вторых, рассказать им все запланированное до конца, и в-третьих, убедить в собственной правоте, Роза готова была просто признать его экспертом в ведении переговоров. И если сама она, на протяжении этого часа, десять раз готова была попросту сбежать из гостиной, Леон за это время лишь пару раз позволил себе устало закрыть ладонью лицо или скрестить на груди руки. В остальное же время он говорил вполне спокойным голосом, время от времени переводя взгляд с одного лица на другое.
На нее же саму он почти не смотрел, и Роза была ему за это благодарна почти так же сильно, как и за то, что о некоторых, особенно занимательных подробностях их знакомства, он все же не упомянул. Он и не заикнулся о том, в чем заключалась та странная болезнь, от которой он ее спас, но зато объявил, что это именно из-за него она в то время и стала блондинкой. А последовавшее после этого показательное выступление как раз и стало тем последним аргументом, который в конце концов и убедил скептически настроенных слушателей: Леон коснулся пальцами руки Розы, и ее волосы тут же вспыхнули рыжиной.
После этого все как-то присмирели, значительно успокоились, и Рафаэлем был поднят вопрос о его работе, школе сыновей и Розы, и о самом переезде - если, конечно, они все-таки не смогут остаться в Реймсе.
Леон в который раз подчеркнул необходимость уехать, а потом приступил к описанию школы Сулпура, и... его собственного дома, в качестве их будущего места жительства. И тут в гостиной повисла такая оглушающая тишина, какой за весь час еще не было. Ранделл и Джон были быстро отправлены наверх делать домашние задания, а их родители разом пронзили взглядом Леона, на лице которого уже читалось выражение легкой обреченности. Роза, быстро глянув в его сторону, невольно напряглась. Настала очередь последней, самой неприятной части разговора.
Когда взъерошенная голова Ранди исчезла за дверью их с Джоном комнаты, Олив прервала грозное молчание, обратившись к Розе:
– Что это означает, дорогая?
Та прикинула, не стоит ли ей покраснеть или невинно захлопать ресницами. Не сделав ни того, ни другого, она устало пробормотала:
– Мама, не начинай.
– Роза, это ведь не шутки! Этот молодой человек, - Олив мотнула подбородком в сторону Леона, - может сколько угодно рассуждать о необходимости вести себя разумно, но если он даже не удосужился прежде рассказать, кем на самом деле для тебя является, то как же ты хочешь, чтобы мы с Рафом одобрили его и его слова? Как мы вообще слушали его, если...
– Олив, - Рафаэль положил руку на плече жены, и та с громким шумом вздохнула.
– Дорогая, успокойся. Думаю, мы чего-то недопоняли.
Помедлив, он обратился к Леону:
– Я правильно понял - ты предлагаешь нам переехать в... твой дом?
На миг, на лице Леона появилось отсутствующее выражение. Потом он моргнул и произнес:
– Видите ли, на самом деле это дом моих родителей. Они приглашают вас остановиться у них, так как все мы - единственные люди в Сулпуре, которых достаточно хорошо знает ваша дочь, а в самом городе нет гостиниц. Мне надо было сразу это сказать.
Олив недоверчиво сощурилась, а лицо Рафаэля наоборот разгладилось. Он даже улыбнулся, и его глаза хитро блеснули.
– Нет гостиниц, - буркнула Олив, качая головой.
– Остается только поаплодировать вашему мэру.
– Вот что, - примирительно кивнув жене, Рафаэль повернулся к Леону.
– Думаю, если ситуация на самом деле такова, то стоит ее просто принять. Ничего тут не поделаешь. Но... вот что мне действительно хотелось бы узнать, пока мы все-таки сидим в гостиной моей квартиры, так это историю о том, как Роза умудрялась все это время совмещать учебу с вылазками в этот ваш Сулпур.
Роза, сидевшая со скрещенными руками и ногами, хмуро подняла бровь и произнесла:
– Папа, я попала туда только сегодня, Леон же объяснил. Мы только что оттуда вернулись.
– Тогда когда же ты успела так близко познакомиться с этими... Прости, сынок, не знаю твоей фамилии.
– Леруа, - автоматически ответил Леон.
В скептическом взгляде Олив появилась капля заинтересованности, но она промолчала. Вместо нее, голос подала Роза:
– С ними я познакомилась сегодня, а хорошо я знаю только Леона. Да и то...
– поспешно добавила она, - постольку-поскольку...