Сомбриэль – повелитель огня. Книга первая. Скрытое царство
Шрифт:
Келехир, услышав это известие, вздрогнул так, словно на него вылили ушат холодной воды. Опустив голову, он медленно повернулся и вышел из Гостиной залы. Ассам вышел следом, сделав эльфам знак, что постарается утешить страдальца.
Ассам был из далламарийцев. Он родился 26 марта, в 3801 году Третьей Эпохи. Когда царство пало, ему едва исполнилось четыре. Отец его, Скергельд, царь Далламара, предчувствуя неминуемую гибель свою, в последний миг отправил жену и сына к аркаланцам, принявшим у себя тысячи беженцев.
Ассаму было тридцать пять лет. Двадцать из них он провел в Аркалане, последние десять в путешествиях по разным городам и странам, и только в прошлом году он появился в Арентейле. Да так и остался там, влюбившись и взяв в жены Лелиэль, младшую дочь владыки Эраниона.
Он был высок и силен, этот далламариец. К тому же, красив и обаятелен. У него были прямые брови, прямой нос, пухлые губы и светло-голубые глаза. Волосы он носил короткие, они были у него насыщенного каштанового цвета. Иногда он отращивал бороду, но чаще всего его лицо было открытым, хвастая отличным загаром.
Одежда, которую он носил, не отличалась особой изящностью. Это был простой наряд, без излишеств. Длинная, темно-зеленая куртка до колен, черные штаны и сапоги. Поверх нее, если было прохладно, он одевал старый, но добротно сделанный плащ с капюшоном, подбитый медвежьим мехом. Куртку, обычно, он подпоясывал кожаным ремнем, на котором висел короткий кинжал и стилет.
Он успел проявить себя как умелый и стойкий боец в многочисленных битвах вместе с друзьями своими, Эвераном и Артадором, сыновьями князя Бельтегира. Ассам отличался беспримерной храбростью, хладнокровием и яростной ненавистью к врагу. Путешествия воспитали в нем твердый характер и решительность. Он был человеком слова и никогда не давал пустых обещаний. Но Лелиэль полюбила его не только за это. Ассам был очень раним и нежен глубоко внутри. Он обожал котят, щенят, мелких пташек и природу.
Сейчас он торопился за Келехиром, огорченно раздумывая, как он будет рассказывать незнакомому эльфу о случившейся в его отсутствии измене.
Келехир лежал на постели, уткнувшись лицом в подушку и горько плакал. Он даже не повернулся на звук открывающейся двери. Холодные шахты Хириин-Раура отняли у него не только два года жизни. Они высосали из него всю радость и украли у него солнце. То солнце, что согревало его теплом своей любви. То солнце, что отныне будет светить кому-то другому. Тому, кто не изведал и капли тех страданий, что выпали на его долю.
«Как она могла? – Думал он, захлебываясь слезами. – А ведь говорила, что любит»…
Мысли роились у него в голове. Они были тяжелые, безрадостные и бесконечные.
«Хм, Келехир, – смущенно позвал его Ассам, и присел на кровать рядом с эльфом. – Ты бы не расстраивался так, не убивался. В жизни ведь все бывает».
«Расскажи, – глухо попросил его эльф, поворачивая к далламарийцу злые, и красные от слез, глаза. – Как все случилось?»
«Да рассказывать-то особо нечего, – просто ответил Ассам. – Она ждала тебя, долго ждала. Но ты все не появлялся и не появлялся. Зато появился этот эльф из Симериля, и она влюбилась в него».
«Кто он?» – зловеще прорычал Келехир.
«Да я толком-то и не знаю, – продолжил Ассам, неуверенно пожав широкими плечами. – Я был в Бусте, когда это случилось. Лелиэль говорила, что вроде из магов или алхимиков какого-то древнего рода. Но разве это так важно теперь?»
Ассам был прав. Это вовсе не было важным теперь. Прошлого не вернуть.
«Лучше бы я погиб там, в этих проклятых Железных Горах». – С горечью подумал Келехир.
Далламариец, заметив, что его утешения совсем не возымели действия, пожал его руку и тихонько вышел.
«Ненавижу! – Кричал Келехир, мысленно возвращаясь под Белион. – Ненавижу тебя, Набуриэль! Ты исковеркала всю мою жизнь! Будь ты проклята, отродье Тьмы! Будь проклята!»
Сердце его вдруг екнуло и отозвалось жуткой, нестерпимой болью. Как будто бы в него вонзили сразу несколько кинжалов и повернули их вдобавок.
«Будь ты проклята, чертова мышь!» – вслух заорал эльф, в ярости колотя по подушке.
«Не смей так говорить! Не смей! – Послышался низкий, заходящийся от злобы голос. – Больше никогда не говори так!»
Голос перешел на визг и исчез. Вместо него в сознание эльфа вторглась боль, исходящая от сердца. Оно словно горело от возмущения и билось быстро, громко и тревожно. Боль усиливалась и становилась все обширней и обширней, разливая жар по всему телу. Оно явно мстило Келехиру за необдуманные слова.
«А!» – вскрикнул эльф, задыхаясь. Он потерял сознание и скатился с кровати на пол.
Очнулся он через некоторое время. Вокруг были встревоженные лица родных и друзей. Они стояли около кровати и смотрели на него. Заметив, что эльф пришел в себя, они облегченно вздохнули. Рядом с ним сидел отец и лечил его, положив руки ему на грудь. От его ладоней исходило успокаивающее тепло. А пальцы лорда (или так показалось Келехиру?) один за другим вынимали из его сердца острые кинжалы.
«Что произошло, Келехир? – лорд Эмариэль был взволнован. – Ты так громко кричал»…
«Я не знаю». – Ответил тот, понемногу приходя в себя и пытаясь сесть.
«Я вспомнил Белион и ту ночь осады, – пояснил он, откидываясь назад. – Вспомнил Набуриэль. Ой! Вот, опять»…
Он схватился за грудь. При упоминании имени Предвечной мыши, сердце кольнуло чуть сильнее.
«И, что?» – вмешался Бельтегир, слышавший крик Келехира в самом дальнем крыле дворца.