Сомнамбулист

Барнс Джонатан

— Еще один проблеск,— просипел узник, дрожа всем телом от возбуждения, — еще одна вспышка красоты.— Он завернул коробочку, убрал все в тайник, затем мешковато разлегся на полу, опустошенный кратким усилием. Его жировые складки еще некоторое время подрагивали.

— Мне кажется, вам надо знать это, сэр,— Мун и Сомнамбулист...

— Да? — внезапно оживился Варавва, на время даже забыв о новом сокровище.

— Они теперь работают на Скимпола, сэр. Если слухи не врут, их шантажировали. Директорат славится подобными вещами. Я беспокоюсь, не подбирается ли он к разгадке?

Варавва оставался подозрительно беспечным.

— Не волнуйся. Мне кажется, можно ожидать очередного визита Эдварда.

Как думаешь?

Оусли не ответил, но его неодобрение было очевидным.

Толстяк ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы.

— Мне это начинает нравиться.

Отель, где Скимпол организовал места для мистера Муна и Сомнамбулиста, считался самым роскошным и одним из самых дорогих в городе. Их апартаменты состояли из нескольких комнат, обставленных и украшенных с отвратительным безвкусием. Спальня, приемная, гостиная, кабинет — все поражало вычурной пышностью', доселе совершенно не знакомой ни тому ни другому. Повсюду в здании отеля присутствовал характерный запах — мягкая смесь воска, политуры и фруктового послевкусия от по-настоящему дорогого вина. Старые ароматы богатства и роскоши. Сразу по прибытии в распоряжение иллюзиониста и великана предоставили личного камердинера, исполненного готовности претворить в жизнь любое их пожелание, удовлетворить малейшую прихоть, лишь бы гости млели от его раболепия.

Короче, их засунули в ужасную позолоченную клетку.

За три с половиной недели, пролетевшие с момента гибели Театра чудес, Эдварду позволили выйти из отеля лишь четыре раза и только в сопровождении слуги, джентльмена из джентльменов, который, если тщательно изучить его личное дело, был полностью обязан мистеру Скимполу собственным местом. Сломленный и униженный, мистер Мун просто-таки задыхался в своей роскошной тюрьме. Сомнамбулист даже начал опасаться за его рассудок. И потому оба испытали странное облегчение, увидев на двадцать третий день пребывания в отеле их мучителя, почтившего пленников визитом.

Альбинос осторожно пристроился на диван и достал из кармана щегольской серебряный портсигар.

— Не желаете?

Пленники мрачно покачали головой.

— Ну, хорошо.— Скимпол благоговейно закурил сигару. По лицу его скользнуло нечто вроде намека на удовлетворение.— Надеюсь, вам здесь удобно? Мне самому всегда нравилось это очаровательное убежище.

Мистер Мун скривился.

— Весьма признателен.

— Да как угодно. — Скимпол выпустил две струйки дыма из ноздрей.— Я пришел просить вашей помощи. Мне очень жаль, что я не мог навестить вас раньше, но я был просто до ужаса занят. Уверен, вы меня поймете.

Эдвард и Сомнамбулист ответили ему гневными взглядами.

— Ладно, к делу. Приношу вам глубочайшие извинения за ваше вынужденное пребывание здесь. Я знаю, что вы не могли заниматься вашей внеурочной деятельностью, Эдвард, но мы должны быть уверены, что вы не отступите от нашего соглашения.

— Чего вы хотите? — Голос иллюзиониста сделался подчеркнуто нейтральным. В нем даже почти не чувствовалось неприязни.

Скимпол глубоко затянулся.

— Мы с коллегами обладаем информацией, которая указывает на существование некоего заговора против города.— Он говорил искренне, со знанием дела и при этом совершенно обыденно. Словно опасность давно стала для него ежедневным, привычным обстоятельством, а грядущие катастрофы — неотъемлемой частью жизни.— Мы уверены, что во время вашего расследования убийств Хонимена и Данбара вы наткнулись на уязвимое звено этого заговора, на ниточку, выбившуюся из общего клубка. И не исключено, что за найденную вами ниточку можно вытянуть весь клубок.

Словно пораженный внезапной мыслью, Сомнамбулист принялся царапать на доске мелом.

МУХА

Скимпол

одарил его легкой улыбкой.

— Не думаю, чтобы кто-нибудь из нас с вами всерьез считал, будто Муха действовал в одиночку, друзья мои. Насколько я понимаю, этот человек был умственно отсталым.

Альбинос на мгновение замолчал и смерил Сомнамбулиста взглядом, словно испугавшись, не оскорбил ли он ненароком великана.

— Нет,— продолжил Скимпол более серьезно,— у меня такое ощущение, что он был лишь лапой зверя. Винтиком. Тем не менее примите мои поздравления за его поимку. Жаль, что он так быстро погиб. Однако его гибель весьма типична для подобной ситуации. Впрочем, как мы от вас обоих и ожидали. Словно страница, вырванная из низкопробного детективного романа. Нечего и говорить, такого никогда бы не случилось, работай вы на нас. Мы гордимся нашей прозаичностью, практичностью и здравым смыслом. В Директорате, джентльмены, нет места мелодраме.

Мун с Сомнамбулистом переглянулись.

— То, что я собираюсь вам рассказать, известно лишь пятерым... шестерым во всей стране, и все они занимают высшие посты в нашей организации. Это государственная тайна, так что советую вам об услышанном здесь не распространяться. Да, я говорю стандартные вещи, и, возможно, мне следовало опустить штампы и формальности, но поверьте, люди погибают и за куда меньшее. За последние пять месяцев моя организация получила жизненно важную информацию от... как бы это сказать? Из необычного источника. От женщины. После того как один из моих людей покопался в ее прошлом, мои коллеги в Уайтхолле сочли нужным кое в чем полагаться на ее мнение. Как мне кажется, даже больше, чем следовало. Теперь ее советы в определенных вопросах политики считаются настолько бесспорными, что скажу без преувеличения: без нее последняя война, в которой участвовала наша страна, могла для нас завершиться куда менее удачно.— Тут Скимпол растерянно уставился на свои ноги, словно малодушный школьник, пойманный на воровстве яблок.— Боюсь, что дела немного вышли из-под контроля.

— Ее имя? — спросил мистер Мун. Альбинос глубоко вздохнул.

— Мадам Инносенти.

Эдвард с трудом удерживался от ехидной улыбки.

— Она медиум,— закончил Скимпол, и его известково-бледные щеки вдруг сделались алыми.— Ясновидящая. Живет в Тутинг-Бэк. Утверждает, будто ей приходят сообщения из мира духов.

Мистер Мун сцепил пальцы, наслаждаясь мгновением.

— По сути дела, мистер Скимпол, вы хотите сказать нам, что последние пять месяцев британская разведка руководствовалась бредом третьесортной гадалки.

Альбинос поморщился от его прямоты.

— Вы ошеломлены?

— Вовсе нет. Если обнаруживаешь, что все твои худшие подозрения оказались верны, это даже немного утешает.

Великан фыркнул, а иллюзионист продолжил развивать успех:

— И насколько далеко зашло влияние этой женщины? Как высоко?

Скимпол вздохнул.

— До самых верхов, мистер Мун.

— Скажите... — Эдвард просто наслаждался дурацким видом альбиноса.— Скажите, а к нам-то она какое отношение имеет?

— Уже некоторое время мадам Инносенти информирует нас о заговоре против страны.

— Детали?

— Ничего особенного. То, чего и следовало ожидать. Смутные, двусмысленные предсказания, изложенные самыми пышными и пространными словами. Мы бы хотели, чтобы вы лично повидались с ней и докопались до истины.

— Боюсь, мне до сих пор не понятно, почему это должно интересовать именно меня.

Скимпол с видимым сожалением загасил окурок.

— Мадам Инносенти во время своих откровений упомянула три имени... Сирил Хонимен. Филип Данбар.

Иллюзионист спокойно кивнул, словно ожидал чего-то подобного.