Сомнения@Google
Шрифт:
Алика подняла вилку вверх и, заговорщицки прищурясь, произнесла:
– Ваш отец, знаете, что умеет? Никогда не догадаетесь!
Три пары глаз смотрели на нее вопросительно, муж замер над большим блюдом, насторожился.
– Никому не говорила и не скажу. Только вам! – Алика жестом попросила детей нагнуться к ней. – Он летать научился!
– Мам, хватит! – разочарованно откликнулся старший, выпрямляясь на стуле.
Егор перехватил инициативу и сказал громко и серьезно:
– Я читал копию старинного манускрипта в интернете. Плиний описывал рецепт,
– Кто он такой? Полоний есть у Менделеева, – вставил Рома.
– Плиний! – Егор закатил глаза, показал рукой куда-то далеко. – Чему вас, голуби, в школе учат? Лучший повар Юлия Цезаря! Плиний знал про спагетти все! Италия большая, во всех провинциях разные предпочтения, – отшучивался Егор на ходу, раскладывая салфетки, – аккуратнее, соус и грибы не должны украшать ваши лица!
Славик смотрел на горку скрученных, уложенных спагетти, проронил задумчиво:
– Странно!
– Пробуй! Это не просто подлив, как в школьной столовке, нет! Куриные грудки – нежнейшие мясо, которое можно найти только на этой стороне Урала, маринованные в специях, произрастающих исключительно на Сицилии. В довершении грибы и помидоры, сладкий лук и сорт чеснока особой терпкости!
– Конечно, пахнет грибками! Это те из лесу, около дороги? – вспомнил Максим, пытаясь поймать на вилку длинную прядь спагетти.
– Не помидоры, а томатная паста, вкусно, но говори правильно. Чеснок, серьезно, не с бабушкиной грядки? – показав язык, вставила Лика.
Егор посмотрел на жену, потом на младшего сына. Повернулся к Владу, который поднял руку, как в школе.
– Точно, как в Италии? Нам на уроке истории говорили, что лапшу привез венецианец, Марко Поло, возвратившись из Китая. Постепенно они сделали ее очень длинной и назвали «паста». При чем тут Цезарь?
– Как это при чем? Жил пораньше, чуть-чуть. Это не считается. Был великим, коварным политиком, порой бывал жестоким.
Егор смутился, но старался не показать этого.
– Десять веков, папа. Это тысяча лет! – не унимался ребенок.
Егор застыл над кастрюлей.
– Десять столетий. Чересчур многовато. Согласен, пусть так и будет. – Смутившись еще больше, он театрально поднял палец вверх. – Вспомнил! Для тебя лично, маленький карбонарий, он был поваром Римского Папы.
– Да? Хорошо, что не рабом на галерах султана.
На кухне стало тихо. Егор стоял у стола, пытаясь что-то найти.
– Вы большую вилку не видите? Только что в руках была!
– Она в кастрюлю упала! В соусе утонула.
Егор посмотрел на фарфоровую емкость, в которую укладывал приготовленное блюдо. Скривил губы, показывая недовольство.
– Это не кастрюля. Емкость эту, звать Марта. Готов поверить, что вилка сама туда прыгнула. Понятно? Это самая приличная посудина, которую доводилось приобрести в дом, между прочим. Не удивительно, что вилка нырнула. Вопрос, как достать?
– Папа, скажи честно, только честно! Ты читер?
В кухне воцарилась тишина, в воздухе повисло напряжение.
– Не
– Вы с мамой постоянно о чем-то спорите, без конца сидите у компьютера. Вы хотите кого-то, ну как-то, выиграть деньги или обмануть Фунт.
Лика нагнулась над тарелкой, пряча глаза. Ее плечи мелко затряслись, не сдержалась и рассмеялась. Все за столом, даже Макс, который мало понял тему, тоже смеялся.
– А ну вас всех, плиниев! – пробормотал и улыбнулся Егор. – Не понял, вкусное получилось блюдо, или так – сойдет? После спагетти переезжаем в другую страну! – Посмотрел на сына и проговорил мягче: – Славик, мы не в Контр страйк режемся, как видишь. И…
– Вы хакеры? – перебил Влад.
Каждый со своего места недоуменно посмотрели на главу семейства в ожидании ответа. Рома не сводил восторженного взгляда.
– Тэ-эк. Картина Репина, которую признали рисунком Левитана! Хакер? – проронил Егор, бодрясь, продолжил – Чай будем пить из чашек «аглицкого» фарфора! Чем не переезд на чужие берега? Как купец Марко Поло! Вот ответ. Повторим путь великого путешественника! Я серьезно говорю. Дороги всякие попадаются, на них есть разбойники. Хакеры. Нет! Мы с мамой не хотим стать разбойниками, выбрось из головы. Мы присоединяемся к тем, кто продает или покупает.
После того как дети вышли с кухни, Егор стал помогать мыть посуду, подавал тарелки со стола. Лика насупилась, у нее испортилось настроение.
– Что в этот раз?
– Дети жалуются, в школе приходится говорить неправду.
– По поводу?
– Про наши придуманные места работы! Задумываешься, как им приходится. В своем кругу они говорят про родителей, а не только когда заставляют носить анкеты домой.
– Каждый день не спрашивают, – поморщившись, нашелся с ответом Егор.
– Конечно, на них можно махнуть. Выкрутятся сами! Вот наши друзья… Тоже говорить не хочется?
– Ну, хорошо. Черт с ними, с друзьями! Какие это друзья, если не понимают? Не хотят? Им смешно? Так пусть смеются, чтоб мы не слышали.
– Померещилось? Почудилось! – Она положила вилки в отодвинутый ящик с приборами. – Усердно, недоверчиво переспрашивали. Самое неприятное – пересмеивались между собой.
– Больше не звони им! Слышишь? Пусть со мной попробуют посмеяться! Все, забудь. Не нуждаемся в такой компании, в такой поддержке. Конечно, если бы работали…
– Где? В лаборатории, где препарируют собственные мозги? Устала врать. В поликлинике участковый врач устроила мне разнос, хорошо, что ее не обязали собирать справки с места работы родителей.
Он молчал, пытаясь найти ответ.
– Давай собаку купим!
– К твоей компании добавится еще один путешественник по времени? Назовем его Googleнок! Его надо выводить за дорогу, что за окном, по-настоящему! Каждый день. В Зазеркалье не отсидеться. Ты – законченный романтик! Это диагноз! Не комплимент. Мне завтра идти в щколу, не к твоему Плинию.
День закончился незаметно быстро. Укладываясь спать, они не проронили ни слова. Егор долго лежал с открытыми глазами, потом встал и сел за компьютер.