сон для двоих
Шрифт:
Так они и сидели: он, не сводя глаз с информ-экрана; она - всем нутром ощущая присутствие Навира и его переживания. Девушка ничего не просила, ей просто хотелось быть с ним рядом. Навир же в мыслях разрывался между Кейтаной и Мариной. То есть он ни одной из них не был обязан - Марина вообще о его существовании не подозревала - и не мог сказать, что кого-то любит. Но к Марине он испытывал острый интерес, подогревающийся, как он понимал, ее полной недоступностью. А общаться с внучкой главного лесника ему приятно, он отчего-то хотел, чтобы ей было хорошо, чтобы она не тревожилась и не расстраивалась. К тому же разлад с Кейтаной мог повлечь с собой
И от этого ему тоже было неуютно. Думать о Марине в присутствии девушки казалось предательством и просто неразумным поступком, отчего Навир, собравшись, вообще выкинул посторонние мысли из головы и всецело занялся впитыванием информации. Иногда он непроизвольно поглядывал на девушку, которая отвечала улыбкой. Но юноша сразу же отворачивался к экрану. Посидев, сколько позволяли приличия, Кейтана собралась домой. Навир отправился ее провожать, как гостья не отнекивалась - мол, не желает время у столь занятого человека отнимать.
– Я все равно не могу круглые сутки на экран смотреть, надо же и отдыхать иногда. Вот сейчас и прогуляюсь заодно перед сном.
Он отвел глаза в сторону, стараясь перенести мысли на другой предмет. Внезапно Навир почувствовал, что у дома Кейтаны его ждут двое, и ждут с недобрыми намерениями. Двое парней, имен которых он пока не знал, намеревались намять ему бока на обратной дороге. Но девушка, улавливая его мысли и эмоции, не могла делать того же относительно других людей. Она и его беспокойство по поводу предстоящей разборки сочла сожалением по поводу предстоящей траты времени. И провожание получилось нерадостным - молча дошли до дома Кейтаны, вежливо попрощались, и юноша отправился назад. Двое крались за ним дворами, игнорируя поднимающих лай собак. Навир специально отправился длинной дорогой, по освещенным и людным улицам. Пока преследователи не готовы пустить в ход кулаки при свидетелях, а в безлюдном месте явно кончилось бы этим.
– Кротав, и кто там еще? Идите сюда, пока вас шавки не погрызли, - окликнул Навир, когда парни пробирались, пригнувшись, неподалеку от него, за невысоким забором.
Он подождал их на перекрестке. Кротав, и второй, дюжий детина с поднятым до глаз воротником полушубка, выбрались из чьего-то двора, попросту перешагнув штакетник. Кротав подошел поближе.
– Вы ведь что-то мне хотели сказать?
– участливо поинтересовался Навир.
– Слушаю.
– Оставь Кейтану в покое. Добром говорю, - просипел Кротав, оглядываясь по сторонам.
Второй, в полушубке, стоял возле забора, не решаясь выйти на свет.
– У меня, если ты не знаешь, с ее дедом дела. И она в них немного участвует. Ты понимаешь, что твоя просьба носит не частный характер?
– Навир сразу решил вывести разговор в плоскость серьезных отношений, дабы дать возможность Кротаву одуматься.
В самом деле, в здравом уме ссориться что с грибником, что с лесниками никто бы не решился. Тем более с обеими силами сразу. Но Кротаву, распаленному гормонами, уже не до голоса разума. Почувствовав, что сейчас противник на него бросится, Навир слегка сместился в сторону. Опытным бойцом он назвать себя не мог, весь его опыт ограничивался детским и подростковыми несерьезными стычками. Но в нем жила неизвестная окружающим память Кима Карловича. Тот тоже не боец, но при этом его когда-то учили простейшим приемам самообороны. Провести прием в реальном бою без предшествующих тренировок
Айкидо на Ланзоре не знали. Взвизгнувший от резкой боли в запястье Кротав, согнувшись, обежал вокруг юноши и воткнулся головой в пах бросившемуся на помощь товарищу, сбив того с ног. Только тогда Навир отпустил его руку, молча повернулся и пошел домой. Кротав от перенесенной боли боевой пыл потерял, а второй противник самостоятельно нападать не рискнул.
Земля - 4
– Ну, и как там наш большой друг Дмитрий?
– начальник вызвал меня к себе и сидел за столом, зажав между пальцами дымящуюся сигарету.
Курить у нас в учреждении запрещено. Но начальник, согласно пункту первому известного анекдота, всегда прав.
– Он там как солидный гуру: сядет в углу, в разговор не вмешивается, пока его не спросят или не посмотрят вопросительно. Со всеми ровен, благожелателен, никому своего общества не навязывает. Идеальное поведение засланного казачка...
Последняя мысль пришла мне в голову только что, когда я подбирал слова, чтобы описать поведение объекта как можно короче. Начальник затянулся сигаретой и пробормотал, что и такой вариант вполне возможен. А потом поинтересовался, как Дмитрий, который уже судился с нашей конторой, держался со мной.
– Вежливо и с почтением. Ну, он-то понимает, в какой я там роли. Да это вообще всем известно, так что я в их дела демонстративно не лезу. Участвую иногда в тренингах по линии психосинтеза, да общаюсь с учениками своего сон-тренера. С остальными, как и с Дмитрием, только здороваюсь.
– Я думаю, - изрек начальник неторопливо, - что насчет нашего "большого друга" вы, Ким Карлович, не ошиблись. А посему дальнейшее ваше пребывание внутри коммуны для нас бессмысленно. Спецслужбы и так знают, что там делается, наши отношения с Дмитрием перешли в формальную судебную плоскость, нет смысла дальше тратить рабочее время. Если у вас есть какие-то личные интересы, то их вы сможете удовлетворять в свободное от работы время. Так?
Я пожал в ответ плечами. Мое мнение здесь мало что значило. К тому же с начала следующего месяца меня отправляли в командировку, и работать целых четыре месяца мне предстояло в организации другого министерства. Поскольку эта организация находилась в нашем же городе, для меня это был практически отдых. Отрабатывать полностью время от меня никто не требовал, выполнил командировочный свои обязанности на сегодня - и свободен. Чаще всего мне удавалось управиться еще до обеда. Меня уже не в первый раз посылали в командировку, и предстоящую работу я представлял довольно хорошо. Через несколько дней времени для посещения коммуны у меня окажется более чем достаточно.
С Сергеем, сон-тренером, мы теперь общались посредством интернета и мобильной связи, не припутывая посторонних. Проект "Ланзор" заинтересовал его так глубоко, что он перестроил весь свой распорядок дня. В коммуне теперь сон-тренер, как и я, появлялись в основном для прикрытия - проводя на единомышленниках те же самые исследовательские и тренировочные процедуры, что и со мной. На фоне результатов добровольцев легче было выделить специфику собственно Ланзора. А единомышленники о содержании моих снов ничего не знали - оно доверялось исключительно сон-тренеру.