Сон дядюшки Фрейда
Шрифт:
– Давайте встретимся через месяц, посмотрим на анализы, – дипломатично ответила врач, – вам бы надо поехать на курорт. Есть небольшой городок Сан-Валентино, провинциальный, сонный, о нем мало кто знает. У туристов он непопулярен, никаких особых достопримечательностей там нет. Зато в нем работает прекрасный санаторий, который специализируется на реабилитации больных с сердечно-сосудистыми проблемами. Никаких уколов-капельниц там вам ставить не будут, персонал не ходит в белых халатах. Но правильное питание, прогулки, занятия
– Отлично, – обрадовалась я, – дайте адрес, прямо сегодня напишу письмо, может, найдется свободная палата. До Сан-Валентино, наверное, лететь недолго.
– Самолет временно не для вас, – возразила Ольга Алексеевна, – если у человека проблема с сосудами, ему лучше ехать на поезде. Есть прямой маршрут Москва – Бартолоно, вас в конечном пункте встретят и отвезут в Сан-Валентино.
И вот я трясусь в вагоне, слушая неумолкаемую трескотню соседки, которая, похоже, совершенно не собирается покидать мое купе. Теперь она живописала, как путешествовала по Египту и в нее плюнул верблюд. Небось дама, сидя у него на спине, утомила его своими россказнями, и бедняга не сдержался.
Глава 2
Часы бежали, соседка иногда выходила в коридор, но очень быстро уже без разрешения возвращалась в мое купе и врастала в сиденье. В конце концов меня стало тошнить от ее бесконечной трескотни, и вдруг со словами:
– Мы въехали в Белоруссию, – появилась проводница, – сейчас будет остановка на двадцать минут, советую вам купить творог, сметану, колбаску. Тут такие продукты! Пальчики оближешь.
Я встала.
– С удовольствием сбегаю в магазин.
– Ой, а мне надо взвеситься, – засуетилась Дарья.
– Взвеситься? – изумилась я. – В смысле на весах? Разве в вагоне они есть?
– Я всегда вожу с собой электронные, – тут же затараторила тетка, – лишний килограмм – провокатор болезней. Надо следить за собой. Если сейчас в окошке выскочит цифра сорок пять, я могу себе позволить вкусный творожок и прочее, если будет сорок шесть, устрою разгрузочный день.
– Ага, – пробормотала я, – ясно. Состав тормозит, пойду в тамбур.
Попутчица сбегала в свое купе и поспешила за мной в лавку, теперь она вещала о правильном питании, о том, какие продукты ест и к чему в жизни не прикоснется, сахар – смерть, мясо – инфаркт, жареная картошка – инсульт…
Когда поезд снова тронулся, тезка опять устроилась в моем купе и говорила-говорила-говорила… В конце концов я почти уже собралась заявить неуправляемой болтунье, что хочу прилечь, как в дверь постучали.
– Входите, – крикнула я.
Дверь приоткрылась, показалась симпатичная круглолицая проводница Таня.
– Через полчаса граница. Хочу предупредить, что в Европу нельзя ввозить мясные и молочные изделия.
– О господи, – засуетилась соседка, – я купила в Минске творог, сметану, йогурт.
– Я тоже запаслась вкусными продуктами, – призналась я, – еще продавщица посоветовала купить копченую грудку индейки, я попробовала кусочек, чуть язык не проглотила, такое объедение! Хотела пополдничать, потом поужинать.
– Если таможенники увидят белорусские харчи, все отнимут, – вздохнула Татьяна, – и сигарет можно везти только две пачки.
– Я давно бросила курить, – сказала я.
– Что же делать? – задергалась моя попутчица.
– Спрячьте продукты, – посоветовала проводница и ушла.
Мы с Дарьей уставились друг на друга.
– Купе маленькое, – пробормотала тезка. – Куда их заныкать?
Я оглядела мизерное пространство.
– Интересный вопрос.
– Поставлю сумку в душ, – решила Дарья.
– Таможенники обязательно туда заглянут, – возразила я, – мигом ваши запасы обнаружат.
– В шкаф они тоже полезут, – расстроилась болтунья, – просто безобразие, что купе крохотные и ничего в них нельзя спрятать.
И тут меня осенило.
– Нужно опустить верхнюю полку, положить на нее пакет и захлопнуть. Ну зачем таможне проверятьть место, которым никто не пользуется?
Дарья захлопала в ладоши.
– Гениально.
Я быстро проделала задуманное, осталась очень довольна собой и вышла в коридор.
– Заховали? – заговорщицки прошептала проводница.
Услышав, куда уложена контрабанда, Таня округлила глаза.
– Скорее перепрячьте, таможня всегда пустую полку опускает.
– Неужели? – усомнилась я.
– Они еще могут потолочное покрытие отвернуть и в мусорной корзинке пошарить, – добавила хозяйка вагона.
– Ну кому может прийти в голову засунуть еду в мусор? – пожала я плечами.
Татьяна прищурилась.
– Люди разные, у вас всего пара пакетов сырку да колбаски, а у некоторых сто тысяч евро в пачках. Был у нас случай, когда такую сумму пассажир в сортире в использованной туалетной бумаге зарыл.
– И куда деть индюшатину? – загрустила я.
– Ой, приехали, – засуетилась проводница и пошла к двери.
Я живо вытащила пакет с едой, сунула его под одеяло, села на полку и положила на продукты айпад. Если таможеннники велят поднять плед, я останусь без ужина. Но ведь они могут и не сделать этого.
Вскоре из тамбура послышался хриплый бас.
– Здравствуйте. Сколько пассажиров?
– Всего двое, – зачастила Таня, – женщины.
Я наклонилась к мини-пигу.
– Роджер! Таможня! Полиция! Умри.
Поросенок закрыл глаза и свалился на бок. Я сунула его к кульку с харчами и увидела, как в купе входит мужчина средних лет.
– Добрый день, – сурово произнес он. – Алкоголь, сигареты?
– Не пью и не курю, – отрапортовала я.
– Встаньте, – попросил досмотрщик.