Сон и явь. Перепутье
Шрифт:
— Доброе утро, — произносит он, отходя от могилы отца.
— Здравствуйте, — не зная, куда себя деть, спешу положить коробку конфет маме, а лимонад папе.
«Что он тут делает?» — это единственная мысль, которая крутится в моей голове.
Мужчина изучающе наблюдает за мной, и это сводит с ума.
— Я вам не помешаю? — спрашиваю я язвительно.
Удивляюсь своей несдержанности. Но кажется, есть вещи, которые неподвластны моему контролю.
— Я пришёл поговорить с сыном.
— Очень вовремя, —
— Характер у тебя папин, — его слова заставляют меня резко поднять на него взгляд.
— Вы знаете, кто я?
— Я способен сложить два на два, — его лицо становится всё более доброжелательным.
Чего не скажешь про моё.
— Теперь ваше поведение на барбекю стало объяснимым, миледи, — добавляет он.
— Надеюсь, это сбросило груз переживаний с ваших плеч, — говорю я быстрее, чем успеваю подумать над своими словами.
— Говорю же, — усмехается он. — Вся в отца. Он тоже не особо любил церемониться.
— Считаю, это было одно из лучших его качеств.
Нависает неловкая тишина. Мы оба не знаем, что сказать, хотя слов накопилось за эти годы достаточно. И я даже не знаю, как правильно сейчас себя повести.
— Я пойду, — говорю первое, что приходит в голову. — Оставлю вас наедине, — указываю рукой на могилу папы.
— Не хочешь остаться? — его голос становится настолько проникновенным и приятным, что на миг я забываю, кто передо мной стоит.
— Вы уже уходите?
— Я только пришёл. Имел ввиду, остаться со мной.
— Буду откровенна с вами. Ваше общество меня смущает и заставляет нервничать.
— Спасибо за откровенность. Поэтому отвечу тем же, — поправляет пиджак, будто решаясь сказать нечто, что противоречит его характеру. — Я бы хотел познакомиться и пообщаться с тобой.
— Здесь? На кладбище?
— Рядом с Дионисом. Думаю, он был бы рад нашему знакомству.
— Вы так думаете? — с усмешкой смотрю на него.
— Я в этом уверен.
Он проходит к скамейке, стоящей чуть дальше, и приглашает меня сесть рядом. Я принимаю его приглашение. Сев рядом, неестественно выпрямляюсь в спине от напряжения и жду, когда он что-нибудь скажет.
— Я долго не мог решиться сюда прийти, — начинает он.
— Я покажусь сейчас очень грубой, — говорю с обидой в голосе и, повернув голову в его сторону, встречаюсь с ним взглядом. — Но вы отреклись от него дважды, поэтому могли уже и не приходить.
— Дважды? — хмурит брови.
— Второй раз, когда к вам пришли домой и сообщили, что он умер. Вы тогда сказали, что у вас нет сына.
Он меняется в лице. Я замечаю, что мои слова ранили его, и это меня удивляет.
— Помню этот день. За двадцать с лишним лет я так привык на все разговоры о Дионисе говорить, что у меня нет сына, что когда ко мне пришли и сообщили ужасную новость, я ответил, не
— Вы ведь могли прийти хотя бы на похороны.
— Мы с Терезой были на похоронах. Подальше от всех, но были.
Я внимательно смотрю на него, пытаясь понять, врёт он или нет.
— Ты была убита горем. Помню твоё изувеченное лицо в слезах и врача рядом, — будто поняв мой взгляд, рассказывает он, чтобы убедить меня в правдивость своих слов. — Поэтому Терезе твоё лицо показалось знакомым на барбекю.
— Но вы так и не смогли узнать меня.
— Она предположила, что ты и есть дочь Диониса, но я убедил её, что она ошиблась. В тот день на похоронах у тебя была повязка на голове и раны на лице. Ты была не похожа на саму себя, поэтому я решил, что Тереза, увидев рыжие волосы и голубые глаза просто восприняла желаемое за действительное.
— Желаемое? — с уст вырывается смешок. — Или со мной, как с папой? Никак не могли решиться поговорить?
Он молчит. Удивительно, но такой человек не находит слов, чтобы ответить что-то.
— В любом случае, вы и не обязаны были со мной встречаться, — добавляю я. — Мы с вами чужие люди.
— Хотелось бы это исправить.
Теперь отмалчиваюсь я. Не потому, что нечего сказать, просто не хочется больше произносить грубых слов.
— Я рад вашему знакомству с Итаном, — прерывает наше молчание. — Ему в обществе не хватало такой девушки, как ты.
— Вы меня не знаете, чтобы так говорить.
— Знаю твоих родителей. Этого достаточно, чтобы быть уверенным в твоих принципах.
— Мне казалось, наши принципы вам не по нраву.
Мой ответ заставляет его усмехнуться.
— Так вы были на похоронах? — переспрашиваю вновь, желая убедиться, что всё правильно поняла.
— Были, конечно.
— Значит, я была о вас худшего мнения, — улыбаюсь ему.
Он всматривается в моё лицо, мягко улыбается.
— Твой отец был такой же прямолинейный.
— Я называю это искренностью.
— Не хочешь прийти к нам в гости? — его вопрос застаёт меня врасплох.
За секунды, что я молчу, моё лицо, наверное, успевает сменить десятки эмоций. Я даже не знаю, как правильно реагировать на такое предложение.
— Простите, но мне будет крайне некомфортно.
— Я понимаю. Но мы с женой хотели бы попробовать наверстать упущенное. Можем собраться в привычной для тебя компании — с Итаном и Дианой.
— Возможно, — задумываюсь я. — Я поговорю с Итаном.