Сон и явь. Перепутье
Шрифт:
Подхожу к родным. Приветствую, поцеловав имя каждого. Хочу приступить сразу к уборке, так как нет много времени, и я спешу на учебу. И только сейчас замечаю, что вокруг всё чисто. У могил мамы и сестры стоят цветы, а рядом с папиной — гирос мистера Вернера. Сердце замирает от увиденного. Я понимаю, кто это сделал, и мне становится до слёз приятно. Приятно, что за долгое время кто-то, кроме меня, уделил время и позаботился об этом месте. Приятно, что важный для папы человек из прошлой жизни пришёл навестить его.
Достаю из сумки телефон и
«Спасибо. Я ценю то, что ты делаешь.»
Убираю смартфон обратно и, раз убираться мне не нужно, сажусь рядом с семьей и начинаю говорить с ними обо всём.
Минут через сорок я собираюсь и еду на урок. Оказавшись в кабинете с Итаном и Дианой, я только сейчас начинаю осознавать, кого мне напоминала всё это время Гомес — у них с сыном одинаково проникновенные глаза.
Сегодня они закрепляют все прошедшие нами темы и дают две недели для подготовки дипломной работы. Уже под конец занятия, когда все общаются на открытые темы, раздаётся вопрос от знакомого, неприятного мне женского голоса:
— А это правда, что вы берете в команду Алекса и Марианну? — спрашивает Хлоя у Майера.
Девушка так и не смогла успокоиться и принять тот факт, что мы с Итаном состоим в дружеских отношениях.
— Правда, — отвечает он нехотя, даже не подняв на неё взгляд с экрана ноутбука, всем своим видом демонстрируя, что не хочет это обсуждать.
— Не поймите меня неправильно. Я рада за Алекса, он достоин этого места. Но Марианна, — она замолкает, а её слова достигают цели.
Итан поднимает голову и смотрит на неё тяжёлым взглядом.
— Я слушаю! — говорит он с нажимом. — Продолжайте свою речь, Хлоя. Что Марианна?
— Мне кажется, она недостойна работать здесь.
Эти слова задевают меня, но я никак не реагирую на них и на эту девицу. Смотрю на преподавателей и замечаю, как они оба напрягаются. Итан от слов Хлои, Диана — от реакции сына.
— Поймите меня правильно, — продолжает девушка. — Просто мне казалось, что это серьёзное заведение, а вы берёте на работу серую мышку со старым фотоаппаратом. Вам не кажется, что жалость здесь ни к месту, и нужно брать кого-то другого, более достойного, а не её?
Стараюсь унять дрожь в теле от обиды, но вступать в спор с ней не считаю уместным.
— Например, вас? — Итан скрещивает руки на груди, и я замечаю, как сжимается его челюсть.
— Допустим, меня.
Бросаю на девушку короткий взгляд, не веря своим ушам. Неужели, можно быть настолько бестактной? Она сидит, горделиво вскинув подбородок, и очевидно даже не понимает, что выглядит сейчас не в лучшем свете.
— Во-первых, за время вашего обучения, я не помню, чтобы вы хоть раз были увлечены занятием или работой. Всё, что вам было интересно — это общение с вашей подругой и ваш телефон.
— Просто я знаю всё то, о чём вы рассказывали.
— Не перебивайте, — отвечает он на тон выше.
Диана касается его плеча, тем самым напоминая, какую должность он здесь занимает, но мужчина
— Даже со старым фотоаппаратом, у Марианны одни из лучших работ среди вас.
— Вы необъективны из-за вашей с ней связи.
Её слова обдают меня кипятком. Я продолжаю не верить, что этот разговор реален.
— Вы считаете, что можете говорить о моей необъективности? Фотоаппарат можно купить в любом магазине, но я не помню ни одного места, где можно было бы приобрести чувство такта и воспитанность.
Она хочет ответить ему ещё что-то, но он не даёт ей это сделать:
— Разговор окончен! Впредь, чтобы никто здесь не вступал со мной в панибратский диалог! Если кого-то что-то не устраивает, вы знаете, где выход! — бросив на Хлою неодобрительный взгляд, он отворачивается от неё и обращается к коллеге. — Диана, кажется, ты что-то рассказывала, продолжай.
Хлоя встаёт с места и выходит из кабинета, всем своим видом выказав недовольство.
— Если здесь ещё остались люди, для которых талант — равно дорогой фотоаппарат, прошу вас, выйдите из кабинета вслед за милой дамой, — вдруг неожиданно обращается ко всем Диана. — Мы вернём вам деньги за обучение. Я не хочу, чтобы у таких людей был диплом нашей школы.
— Мы же понимаем, что дело не в фотоаппарате, — говорит Алекс, усмехнувшись.
— И это оправдание для такого поведения? — вскидывает брови Диана.
Замечаю на себе взгляд Итана, смотрю на него и вижу, как он исподлобья улыбается мне краем губ. Аккуратно улыбаюсь ему в ответ в знак благодарности и быстро отвожу взгляд, не желая накалять и так накалённую обстановку.
— Ни в коем случае, — отвечает Алекс Диане. — Имею ввиду, что её мнение не может быть объективным изначально. А у нас нет никаких видов на Итана, — он широко улыбается. — А значит и нет никаких претензий к его решению.
Кто-то из ребят поддерживает его, кто-то отмалчивается, но никто больше не выходит из кабинета.
Тема разговора быстро меняется, и обстановка в помещении снова становится благоприятной.
Когда урок заканчивается, я дожидаюсь Итана у входа в кабинет, чтобы поговорить. Он выходит и, заметив меня, убирает телефон обратно в карман.
— Я как раз хотел тебе набрать. Хорошо, что ты здесь.
— Хотела поблагодарить тебя за то, что не оставил слова Хлои без ответа. И за цветы с гирос тоже спасибо.
— У тебя на пути ещё не раз встретятся такие люди. Я хочу, чтобы ты всегда была выше этого.
— Я постараюсь. Ещё раз спасибо, — хочу с ним попрощаться, но он опережает.
— Ты домой?
— Нет, в центр. У меня через полчаса съёмка.
— Мне как раз нужно в те края. Отвезу, а потом, если ещё будешь там, заберу тебя.
— Хорошо, — улыбаюсь краем губ. — Спасибо.
Я уже не сопротивляюсь его решениям. Они не доставляют мне дискомфорта, наоборот, порой улучшают мне жизнь, поэтому не вижу смысла постоянно отнекиваться от его предложений.