Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I – XL.
Шрифт:
Сижэнь подумала было, что мамка Ли сердится за то, что она не встала при ее появлении, и начала оправдываться:
– Я заболела, потею, укрылась с головой одеялом и не заметила, что вы пришли.
Но, услышав, что она обольщает Баоюя и ее надо выдать замуж, Сижэнь смутилась, обиделась и, не выдержав, заплакала.
Баоюй вначале не знал, как ему быть, но потом решил вступиться за Сижэнь и сказал мамке Ли, что Сижэнь действительно больна и только сейчас приняла лекарство.
– Не веришь, – добавил он, – спроси у других служанок.
Тут мамка Ли еще больше разозлилась.
– Ты
Мамка Ли заплакала. Но в этот момент вошли Баочай и Дайюй и принялись ее уговаривать:
– Тетушка, будьте великодушнее к ним!
Мамка Ли стала жаловаться, что ее обидели, не преминув упомянуть о том, как она накануне выпила молоко и как из-за чашки чая выгнали Цяньсюэ.
Фэнцзе, которая в это время в верхней комнате подсчитывала доходы и расходы, услышав шум, сразу сообразила, что это опять ворчит мамка Ли. Она проигралась сегодня и теперь ищет, на ком бы сорвать досаду, вот и принялась распекать служанок Баоюя.
Фэнцзе пошла в комнату Баоюя, взяла мамку Ли за руку и сказала:
– Не сердитесь, нянюшка! После большого праздника старая госпожа еще не совсем пришла в себя! Вы человек пожилой, не пристало вам ругаться с девчонками вместо того, чтобы их наставлять! Неужели вы хотите рассердить старую госпожу? Скажите, кто вас обидел, и я накажу обидчика. А сейчас пойдемте ко мне: я угощу вас жареным фазаном, выпьем винца.
Она увела за собой мамку Ли, на ходу приказывая Фэнъэр:
– Возьми нянину палку и подай платок, чтобы вытереть слезы.
Мамка Ли, не чуя под собой ног, причитая, поспешила за Фэнцзе.
– На что мне моя старая жизнь! Пусть я погорячилась, нарушила правила приличия, поскандалила, пусть меня назовут бессовестной, все равно это лучше, чем быть козлом отпущения у этих потаскушек.
Баочай и Дайюй были очень довольны таким оборотом дела, захлопали в ладоши и закричали:
– Спасибо Фэнцзе, что налетела, как ветер, и увела старуху!
Баоюй покачал головой и вздохнул:
– Никак не пойму, зачем обижать слабых! Кто-то из девушек ее обидел, а она всю вину свалила на Сижэнь!
Не успел он договорить, как Цинвэнь, стоявшая рядом, выпалила:
– Мы что, сумасшедшие ее обижать?! Кто обидел, пусть отвечает! А других впутывать нечего!
Сижэнь, чуть не плача, обратилась к Баоюю:
– Это из-за меня твою кормилицу обидели, а ты сейчас других обидел! Мало тебе, что я расстроена?
Баоюй, видя, что Сижэнь нездорова и к тому же огорчена, смягчился и стал ее уговаривать отдохнуть и поспать. Когда же заметил, что у Сижэнь сильный жар, не захотел уходить, а прилег рядом и сказал ласково:
– Лечись и не думай о пустяках!
– А я и не думаю, – с холодной усмешкой возразила Сижэнь, – иначе минуты не смогла бы прожить в вашем доме! Ведь здесь что ни день, то скандал! Но если ты из-за меня будешь других обижать, мне это припомнят, стоит лишь провиниться, и все хорошее, что я сделала, обернется злом для меня!
Из глаз ее полились слезы, но она заставила себя успокоиться, не желая волновать Баоюя.
Вскоре служанка, выполнявшая разные поручения, принесла лекарство второго настоя [198] . Так как Сижэнь уже пропотела, Баоюй не велел ей вставать, а сам подал лекарство, после чего приказал служанкам постелить ей на кане.
198
…лекарство второго настоя. – В старой китайской медицине был принят следующий порядок приготовления лекарств: сначала необходимые снадобья разводились в воде и им давали отстояться; затем настой сливали. Так готовилось лекарство первого настоя. Потом осадок вновь разбавляли водой и лекарство после отстоя вновь сливали. Оно и называлось лекарством второго настоя.
Сижэнь сказала Баоюю:
– Тебе пора обедать. А не хочешь – все равно пойди к бабушке, посиди с ней, поиграй с барышнями, а потом вернешься. Мне хочется побыть одной.
Сижэнь вынула из волос шпильки, сняла кольца и легла. Лишь после этого Баоюй встал и отправился в покои матушки Цзя.
После обеда матушка Цзя села играть в кости с несколькими старыми мамками и няньками, а Баоюй, ни на минуту не забывавший о Сижэнь, возвратился к себе. Сижэнь спала глубоким сном. Ему тоже захотелось спать, но время было раннее, и он не лег.
Служанки Цинвэнь, Цися, Цювэнь и Бихэнь отправились поразвлечься к Юаньян и Хупо. В передней сидела одна Шэюэ. От нечего делать она бросала игральные кости. Баоюй с улыбкой спросил:
– Почему ты не пошла с ними?
– Денег нет, – ответила Шэюэ.
– Под кроватью лежит целая куча денег, – сказал Баоюй, – неужели тебе мало?
– Все уйдут веселиться, а кто будет присматривать за комнатами? Сижэнь заболела. А в доме горят лампы, топятся печи. Старые служанки за день и без того сбились с ног, пусть отдохнут. Девочки тоже устали, им надо немного развлечься. А я тут посижу.
Баоюй подумал, что девушка эта очень напоминает Сижэнь, и улыбнулся:
– Можешь идти, я здесь побуду!
– Тогда мне тем более надо остаться, – возразила Шэюэ. – А чем плохо, если мы посидим и поговорим?
– О чем? – спросил Баоюй. – По-моему, это неинтересно! Да, кстати, ты утром жаловалась, что у тебя голова чешется. Все равно делать нечего, давай расчешу тебе волосы.
– Что ж, давай, – согласилась Шэюэ.
Она принесла шкатулку с туалетными принадлежностями, зеркало, вынула шпильки и распустила волосы. Баоюй взял гребень и начал расчесывать. Но едва он успел два-три раза провести гребнем, как на пороге появилась запыхавшаяся Цинвэнь – она прибежала за деньгами. Увидев Шэюэ и Баоюя, Цинвэнь усмехнулась: