Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ.

Цао Сюэцинь

Госпожи Син и Ван, услышав дурную весть, испугались и заплакали.

— Список пропавших вещей составили? — спросил Цзя Чжэн.

— Нет, — ответил Цзя Юнь. — Никто не знает, что пропало.

— Это хорошо, — произнес Цзя Чжэн. — У нас недавно описали имущество, и объяви мы сейчас, что пропали ценности, нас, пожалуй, обвинили бы в утайке… Позовите скорее Цзя Ляня!

Цзя Лянь в это время сопровождал членов семьи на церемонию жертвоприношения, и Цзя Чжэн распорядился немедля вызвать его.

Узнав о случившемся,

Цзя Лянь, не стесняясь Цзя Чжэна, обрушился на Цзя Юня с бранью:

— Мерзавец! Ничтожество! Ему доверили такое важное дело, а он, вместо того чтобы проверять ночных сторожей, наверняка спал как убитый. Спасибо еще, что хватило совести приехать сообщить!

И разъяренный Цзя Лянь плюнул Цзя Юню в лицо. Тот стоял вытянувшись, не смея произнести ни слова.

— Сейчас бесполезно его ругать, — сказал Цзя Чжэн.

— Что же делать? — вскричал Цзя Лянь, пав на колени.

— Обратиться с просьбой к властям разыскать воров. Только вот затруднение: мы не знаем, какие именно вещи оставила старая госпожа. К деньгам же ее никто не посмел прикоснуться! Этими деньгами решено было покрыть долги, а что останется, истратить на постройку могильного склепа на юге, куда и перевезти покойницу. Но сказать точно, сколько у старой госпожи было денег и вещей, мы не можем. Власти потребуют список пропавшего, и если указать ценные вещи, не миновать беды! Дать заведомо ложные сведения, будто у нас пропало столько-то золота, серебра, украшений и других вещей, тоже нельзя… Просто обидно! Не успел я уехать из дома, как все пошло кувырком! Ну, чего ты стоишь на коленях?

Цзя Лянь молча поднялся и направился к выходу.

— Ты куда? — крикнул Цзя Чжэн.

— Поеду домой и все выясню, — обернувшись, ответил Цзя Лянь.

Цзя Чжэн презрительно хмыкнул. И Цзя Лянь виновато опустил голову.

— Скажи матери, — приказал Цзя Чжэн, — чтобы отпустила с тобой одну или двух служанок старой госпожи. Пусть просмотрят все ее вещи, а ты сделай опись!

Цзя Лянь призадумался: у кого спрашивать про вещи госпожи? Ведь ими ведала Юаньян. Можно бы, конечно, спросить у Чжэньчжу, но вряд ли она знает что-либо точно. Однако возражать Цзя Чжэну он не осмелился и только поддакивал.

Выслушав Цзя Ляня, госпожи Син и Ван стали торопить его с возвращением домой, наказывая тщательно допросить всех, кто присматривал за домом.

— Как только они будут смотреть нам в глаза, когда мы вернемся? — возмущались женщины.

Цзя Лянь велел заложить коляски и передать служанкам, чтобы собирались домой. Через некоторое время он верхом на муле в сопровождении нескольких слуг отправился в путь.

Цзя Юнь ничего больше не сказал Цзя Чжэну, потихоньку выскользнул из комнаты, вскочил на коня и помчался следом за Цзя Лянем. В пути не случилось ничего, достойного внимания.

Вернувшись домой, Цзя Лянь прошел прямо

в комнаты матушки Цзя. Увидев Фэнцзе и Сичунь, он ничего не сказал, хотя едва сдержал гнев, лишь спросил у Линь Чжисяо:

— Из ямыня приходили?

Линь Чжисяо с виноватым видом опустился на колени и отвечал:

— Приходили. И из военного и из гражданского, провели расследование, освидетельствовали труп убитого.

— Какой труп? — встревожился Цзя Лянь.

Линь Чжисяо рассказал, что Бао Юн убил одного грабителя, очень похожего на приемного сына Чжоу Жуя.

— Позвать сюда Цзя Юня! — приказал Цзя Лянь.

Цзя Юнь вошел, опустился на колени.

— Ты почему не сказал господину Цзя Чжэну, что приемный сын Чжоу Жуя был вместе с грабителями и Бао Юн его убил? — обрушился на него Цзя Лянь.

— Это сторожа говорят, что убитый похож на сына Чжоу Жуя, а сам я ничего точно не знаю, потому и не сказал, — стал оправдываться Цзя Юнь.

— Дурень! — вскричал в сердцах Цзя Лянь. — Скажи ты об этом раньше, я привез бы Чжоу Жуя для опознания убитого, и все было бы ясно!

— Чиновники из ямыня приказали выставить убитого на базарной площади для опознания, — сообщил Линь Чжисяо.

— Глупее ничего не придумаешь! — вскричал Цзя Лянь. — Кто скажет, что знает убитого? Ведь таким образом можно на себя самого навлечь подозрение!

— Это вообще никому не нужно, — заявил Линь Чжисяо. — Достаточно, что я его знаю.

Цзя Лянь задумался.

— Кажется, вспомнил! — воскликнул он. — Ведь это приемного сына Чжоу Жуя старший господин Цзя Чжэнь велел в прошлом году высечь?

— Совершенно верно, — подтвердил Линь Чжисяо. — Все видели, как он тогда драку с Баоэром затеял!

Цзя Лянь еще больше рассердился и хотел распорядиться, чтобы высекли ночных сторожей.

— Не гневайтесь, второй господин, — принялся умолять его Линь Чжисяо. — Они ведь не виноваты! Согласно заведенному в доме порядку, мужчинам после третьей стражи запрещено появляться на женской половине. Даже управляющие не смеют там показываться, если их не позовут! Мы с братом Цзя Юнем снаружи все проверили еще с вечера. Ворота накрепко заперли, и пройти через них никто не мог! Воры проникли в дом через стену, которая выходит в переулок.

— А что делали женщины, сторожившие на женской половине? — возмутился Цзя Лянь. — Где они?

Линь Чжисяо рассказал, что всех этих женщин Фэнцзе приказала связать и отправить на допрос в ямынь.

— А Бао Юн где? — поинтересовался Цзя Лянь.

— В саду.

— Позовите его!

Слуги побежали за Бао Юном и, провожая его к Цзя Ляню, говорили:

— Спасибо, вы оказались поблизости. Не то разбойники разграбили бы весь дом!

Сичунь боялась, как бы Бао Юн не рассказал о приходе Мяоюй. Фэнцзе молчала, не осмеливаясь слово сказать.