Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.
Шрифт:
Перепуганный Ван Жэнь, а за ним и остальные обратились в бегство. Домой они вернулись ни с чем, проклиная тех, кто их выдал. Цзя Хуань, услышав, что его зовет госпожа Ван, переполошился. Но вдруг заметил Цзя Юня и бросился к нему:
– Все устроилось?
– Где там! – с досадой произнес Цзя Юнь. – Нас выдали!
И он рассказал Цзя Хуаню о постигшей их неудаче.
Цзя Хуань от волнения не мог двинуться с места.
– Еще утром я расписывал старшей госпоже, какое ее ждет счастье. Что же теперь делать? Вы завлекли меня в ловушку, чтобы погубить!
Тут
– Старшая госпожа Син и госпожа Ван зовут вас, третий господин!
Скрыться было невозможно, и Цзя Хуань с Цзя Юнем, трепеща от страха, отправились к госпоже Ван. Первое, что им бросилось в глаза, – это искаженное гневом лицо госпожи Ван.
– Хорошенькое дельце вы затеяли! – обрушилась на них госпожа Ван. – Извели Цяоцзе и Пинъэр! Сейчас же найдите их, пусть даже мертвых!
Юноши пали на колени. Цзя Хуань с перепугу лишился дара речи, а Цзя Юнь, опустив голову, произнес:
– Я ничего плохого не сделал. Старший господин Син и господин Ван Жэнь сосватали Цяоцзе, а мы вам об этом доложили. Вот и все. Старшая госпожа Син не возражала, даже велела мне написать гороскоп. Но семья жениха отказалась от невесты. В чем же наша вина?
– Цзя Хуань сказал старшей госпоже, что Цяоцзе заберут через три дня, – грозно продолжала госпожа Ван. – Разве это сватовство? Но дело не в этом – поговорим, когда вернется господин Цзя Чжэн, а пока ищите Цяоцзе!
Госпожа Син не произносила ни слова, только плакала.
– Твоя мать была негодяйкой! – говорила Цзя Хуаню госпожа Ван. – А ты, выродок, далеко от нее не ушел!
После ухода госпожи Ван госпожа Син, Цзя Хуань и Цзя Юнь стали ссориться, пытаясь свалить вину друг на друга.
– Что сейчас возмущаться? – сказала, наконец, госпожа Син. – Уверена, что Цяоцзе жива, просто Пинъэр увезла ее к кому-то из родственников.
Госпожа Син велела позвать слуг, присматривавших за воротами, выругала и стала допрашивать:
– Куда уехали Цяоцзе и Пинъэр?
В ответ все в один голос заявили:
– Спросите, госпожа, тех, кого оставили хозяйничать! Они вам все и расскажут. А нас ругать бесполезно! Мы что и знаем, расскажем только госпоже Ван. Хоть бейте нас, хоть штрафуйте! Мало того, что молодые хозяева безобразничают, так они жалованье и рис нам не выдают с тех пор, как уехал второй господин Цзя Лянь! Только и знают, что пить, в азартные игры играть, с бабами путаться да актеров водить! Пусть скажут, что это неправда!
Цзя Юнь прикусил язык и не посмел больше произнести ни слова. В это время вошла служанка госпожи Ван и сказала:
– Госпожа приказала младшим господам сейчас же явиться к ней!
Цзя Хуань и Цзя Юнь были до того напуганы, что даже не решались спросить служанок, куда девалась Цяоцзе. Они знали, как их все ненавидят, и были уверены, что Цяоцзе спрятали. Но ведь не объяснишь этого госпоже Ван!.. Они пытались что-либо разузнать через родственников, но Цяоцзе и след простыл. Госпожа Син и Цзя Хуань места себе не находили от волнения.
Не успели оглянуться, как подошел срок окончания экзаменов. Госпожа Ван с нетерпением
– Где Баоюй? – бросились к нему с расспросами. Цзя Лань, никого не приветствуя, упал на колени и, заливаясь слезами, воскликнул:
– Дядя Баоюй пропал!..
Госпожа Ван потеряла сознание. Баочай тоже близка была к обмороку. Только Сижэнь, рыдая, как заправская плакальщица на похоронах, ругала Цзя Ланя:
– Вот дурень! Не смог уберечь дядю! Ведь ты был с ним рядом!
– Пока мы жили в гостинице, ни на минуту не разлучались! Спали и ели вместе! – стал оправдываться Цзя Лань. – А нынче утром дядя Баоюй первым написал сочинение и ждал, пока я закончу! Потом мы вышли погулять у ворот и попали в толпу. Вдруг смотрю– дядя куда-то исчез! Слуги глазам своим не поверили! Ли Гуй говорит: «Ведь вы были рядом – куда же он делся?» Я велел слугам искать дядю, но поиски оказались тщетными. Лишь после этого я решил вернуться домой!
Госпожу Ван душили слезы. Баочай догадывалась, что произошло, но молчала. Сижэнь горько плакала. Цзя Цян, не ожидая приказаний, сам отправился на розыски Баоюя. Напрасно хлопотали во дворце Жунго, устраивая угощения в честь окончания экзаменов!
Цзя Лань между тем, позабыв об усталости, тоже выразил желание немедленно ехать на поиски Баоюя.
– Дитя мое! – сказала тут госпожа Ван. – Оставайся дома. А то, чего доброго, и ты пропадешь!
Однако Цзя Лань стоял на своем, хотя и госпожа Ю уговаривала его остаться. Одна только Сичунь поняла, в чем дело, но сочла неудобным вмешиваться в разговор и лишь спросила, обращаясь к Баочай:
– Брат Баоюй взял с собой яшму?
– Конечно взял, – ответила Баочай. – Он никогда с ней не расстается!
Тут и Сижэнь вспомнила, как отнимала у Баоюя яшму, и решила, что сейчас тоже дело не обошлось без монаха. Сердце ее разрывалось от боли, по щекам катились слезы-жемчужинки.
«Бывало, он на меня сердился, – думала Сижэнь, – но я все прощала. Добрее не было человека на свете. Он любому готов был помочь, посочувствовать. А стоило рассердить, грозился уйти в монахи! Кто мог представить себе, что он исполнит свою угрозу!»
Но оставим пока Сижэнь, расскажем о том, что происходило в доме. Уже наступила четвертая стража, а о Баоюе не было никаких вестей.
Насилу уговорила Ли Вань убитую горем госпожу Ван отдохнуть немного у себя в комнате. Все последовали за ней, кроме госпожи Син и Цзя Хуаня. Наконец госпожа Ван отпустила Цзя Ланя и легла в постель, но всю ночь не могла сомкнуть глаз.
Слуги, посланные на поиски Баоюя, вернулись лишь на следующий день и сказали:
– Мы искали повсюду, но не нашли!