Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.
Шрифт:
– Я и сам охотно пожил бы где-нибудь в деревне! – воскликнул Цзя Чжэн. – Но государь оказал мне величайшую милость, и я не должен жалеть сил, чтобы отблагодарить его!
На этом разговор был окончен, и Цзя Лянь поспешил сообщить старухе Лю, что сватовство Цяоцзе можно считать делом решенным. Старуха Лю поклонилась госпоже Ван, а затем стала расписывать, как снова возвысятся но службе господа из семьи Цзя, как вернется к ним счастье и как сыновья их и внуки будут процветать.
В это время девочка-служанка доложила:
– Пришла жена Хуа Цзыфана справиться о здоровье.
Если вы помните,
Женщина вошла, поздоровалась и на вопрос, просватала ли она Сижэнь, ответила, что жених есть. Он из семьи Цзян, которая живет к югу от города, владеет домами, лавками, а также землей. Он на несколько лет старше Сижэнь, но до сих пор не женат, и вообще такого, как он, едва ли сыщешь одного на сотню!
Очень довольная, госпожа Ван сказала:
– Передай семье Цзян, что я согласна. Через несколько дней заберешь Сижэнь!
Как только женщина ушла, госпожа Ван распорядилась тайком проверить, правду ли она сказала. Оказалось, жених и в самом деле хороший человек. Тогда госпожа Ван рассказала об этом Баочай и велела попросить тетушку Сюэ поговорить с Сижэнь.
Эта весть очень расстроила Сижэнь, но возражать она не смела, только плакала. Однажды, когда Баоюй был у нее дома, она уверяла его, что лучше умрет, чем расстанется с ним. В то же время Сижэнь думала: «Если я стану перечить госпоже, меня сочтут бессовестной. Что же мне делать?»
Сижэнь рыдала до хрипоты.
Тетушка Сюэ и Баочай успокаивали ее, и у девушки постепенно созрело решение: «Я умру, только дома, не здесь, чтобы меня не сочли неблагодарной».
Не только сама Сижэнь, но и остальные служанки тяжело переживали предстоящую разлуку.
С мыслью как можно скорее покончить счеты с жизнью Сижэнь села в коляску. При встрече с родными ничего не сказала, только заплакала.
Брат показал ей свадебные подарки, присланные семьей Цзян, а также приданое и сказал:
– Это от госпожи, а это мы приготовили!
Сижэнь прожила у брата два дня, и ее все время мучила мысль: «Брат так обо мне заботится, а я, неблагодарная, собираюсь покончить с собой в его доме и тем самым навлечь на него неприятности».
Сколько ни думала Сижэнь, ничего не могла решить.
Поистине она была слабовольной и предпочитала страдания смерти.
Теперь Сижэнь решила умереть в доме мужа и в счастливый для переезда день молча села в паланкин. Ей и в голову не могло прийти, что в семье Цзян ее примут как законную жену.
Едва паланкин внесли во двор, все служанки семьи Цзян бросились ей навстречу, величая «госпожой». Как же после этого лишить себя жизни? Ведь она опозорит семью мужа! Всю ночь Сижэнь проплакала, мужа близко не подпускала, но он не сердился, был ласков и терпелив.
На следующий день, разбирая приданое, Сижэнь вытащила из сундука красный пояс, и муж сразу понял, что Сижэнь была служанкой Баоюя. Он знал, что Баоюю прислуживала какая-то служанка матушки Цзя, но не предполагал, что это Сижэнь.
Глядя на пояс, молодой Цзян вспомнил о былой дружбе с Баоюем и преисполнился почтением к жене. Он показал Сижэнь зеленый пояс, который выменял когда-то у Баоюя на красный, и Сижэнь догадалась, что муж ее не кто иной, как Цзян Юйхань, о котором ей когда-то рассказывал Баоюй. Только
Ошеломленный, Цзян Юйхань больше не склонял жену к близости и буквально ходил за ней по пятам. Так Сижэнь и не удалось покончить с собой.
Дорогой читатель, судьба властвует надо всем. Не обходит ни грешного сына, ни неблагодарного сановника, ни честного мужа, ни целомудренную жену. Поэтому судьба Сижэнь и была занесена в небесную книгу.
Недаром предки, побывавшие в храме Персиковых цветов, сложили такие стихи:
Тысячелетья знали многоСтраданий, зла… А смерть одна!В печалях стала молчаливойНе только князя Си жена… [88]88
…стала молчаливой // Не только князя Си жена… – В конце VII в. до н.э. княжество Чу уничтожило удельное владение Си, и чуский князь взял в жены супругу бывшего правителя Си. Она родила новому мужу двоих сыновей. Однажды чуский князь спросил ее, почему она все время молчит. «Я дважды была замужем, – ответила она, – но умереть мне не дано. Кому из двух мужей придется мне прислуживать на том свете?» Потомки называли ее Цветком персика, поэтому и храм жены правителя Си назывался Храмом персикового цветка.
Мы не будем рассказывать о том, как счастливо жила Сижэнь, а вернемся к Цзя Юйцуню, арестованному по обвинению во взяточничестве и вымогательствах. Благодаря высочайшей амнистии он избежал тяжкого наказания, был лишь сослан в родные края, а также лишен должностей и званий.
Отправив семью к месту жительства, Цзя Юйцунь в повозке со всем багажом, имея при себе лишь одного мальчика-слугу, поехал следом. Когда он добрался до брода Заблуждений у переправы Стремительного потока, из небольшой соломенной хижины вышел даос и почтительно его приветствовал. Цзя Юйцунь сразу узнал Чжэнь Шииня и тоже ему поклонился.
– Как поживаете, почтенный господин Цзя? – осведомился Чжэнь Шиинь.
– Значит, я не ошибся тогда при встрече, святой наставник, – промолвил в ответ Цзя Юйцунь. – Вы – господин Чжэнь? Почему же не признали меня? Я так испугался, услышав, что хижина ваша сгорела. Ныне нам опять посчастливилось встретиться, и я искренне восхищаюсь вашими высочайшими добродетелями. Я же так и остался грубым и невежественным и потому нахожусь в бедственном положении.
– Прежде, когда вы занимали высокую должность и слава о вас гремела, я, бедный даос, не решился признать вас своим знакомым, – возразил Чжэнь Шиинь. – Только в память о старой дружбе осмелился сказать несколько слов. Не думал я, что наши пути так неожиданно разойдутся. Однако в жизни все имеет свои причины – богатство и знатность, удачи и неудачи. Как ни странно, а мы встретились снова! Если хотите, зайдем ко мне в хижину, побеседуем! Здесь недалеко!