Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.

Цао Сюэцинь

Лихорадочный румянец пылал на щеках Дайюй. Цзыцзюань велела позвать няньку Дайюй – тетку Ван.

Та глянула на свою воспитанницу и в отчаянии заплакала.

А Цзыцзюань так на нее надеялась! Но тетка Ван оказалась совершенно беспомощной и стояла в полной растерянности. Тут Цзыцзюань осенило: «Вот за кем надо послать!» Как бы вы думали, за кем? Ну конечно же за Ли Вань. Цзыцзюань знала, что Ли Вань живет затворницей и на свадьбу вряд ли пойдет. Веселье и шум ее не прельщали. К тому же она была главной распорядительницей в саду.

Когда пришла

служанка, Ли Вань выправляла стихи, недавно написанные Цзя Ланем.

– Старшая госпожа, барышня Линь совсем плоха! – доложила служанка. – Там все плачут.

Ли Вань, ни о чем не спрашивая, поспешила к Дайюй. Суюнь и Биюэ побежали следом за нею.

Обливаясь слезами, Ли Вань думала: «Дайюй была самой красивой среди сестер и самой талантливой. Не уступала Су Э и Циннюй! И вот, совсем юной, ей суждено стать „обитательницей Бэймана“ [58] . А Фэнцзе, будто нарочно, вздумала, как говорится, «украсть балку и подменить колонну». Как же ей после этого являться в павильон Реки Сяосян и утешать девочку! Бедняжка Дайюй, жаль мне ее!»

58

Бэйман – название древнего кладбища в окрестностях города Лояна.

С этими печальными мыслями Ли Вань подошла к воротам павильона Реки Сяосян. Там царила тишина, и Ли Вань забеспокоилась:

– Наверное, Дайюй умерла и ее уже оплакали. Но приготовили ли саван и погребальные украшения?

Ли Вань поспешила в комнату. Ее увидела девочка-служанка и закричала:

– Старшая госпожа пришла!

Из комнаты выбежала Цзыцзюань и столкнулась с Ли Вань.

– Ну что? – спросила Ли Вань.

Цзыцзюань хотела ответить, но комок подступил к горлу, из глаз покатились крупные слезы-жемчужины, и она молча указала рукой на Дайюй.

Охваченная смятением и скорбью, Ли Вань приблизилась к постели. Дайюй была так слаба, что не могла говорить. Ли Вань дважды окликнула ее. Дайюй приоткрыла глаза, они были сухими, шевельнула губами, но не проронила ни звука.

Ли Вань обернулась и, не увидев Цзыцзюань, спросила, где она.

– В прихожей, – отвечала Сюэянь.

Ли Вань вышла. Цзыцзюань лежала ничком и рыдала. Глаза ее были закрыты. Шелковое одеяло намокло от слез.

Ли Вань окликнула девушку. Она открыла глаза, приподнялась на постели.

– Глупышка! – ласково сказала Ли Вань. – Сейчас не время плакать! Почему не приготовили саван для барышни и не переодели ее? Неужели она уйдет из нашего мира такой же голой, как явилась сюда?

Цзыцзюань еще громче заплакала. Ли Вань, сдерживая волнение, похлопывала девушку по плечу и, утирая слезы, утешала ее:

– Милое дитя! Своими слезами ты меня еще больше расстраиваешь! Скорее приготовь необходимые вещи! Главное – все сделать вовремя!

Кто-то стремительно вбежал в комнату. От неожиданности Ли Вань вздрогнула и тут увидела,

что это Пинъэр. Оглядев всех, девушка не на шутку перепугалась.

– Ты зачем здесь? – спросила Ли Вань. – Почему не с госпожами?

В это время на пороге появилась жена Линь Чжисяо.

– Моя госпожа очень беспокоится о барышне Линь Дайюй, – промолвила Пинъэр, – и велела мне присмотреть за ней. Но раз уж вы здесь, моя госпожа может спокойно заниматься своими делами.

Ли Вань кивнула.

– Я хочу взглянуть на барышню Линь, – сказала Пинъэр и прошла во внутреннюю комнату. Стоило ей увидеть Дайюй, как из глаз полились слезы.

Ли Вань тем временем говорила жене Линь Чжисяо:

– Ты пришла как раз кстати! Вели экономкам все приготовить для похорон барышни Линь Дайюй! А потом мне доложишь, к госпожам ходить незачем!

Жена Линь Чжисяо поддакнула, но с места не двинулась.

– Хочешь что-то сказать? – спросила Ли Вань.

Женщина замялась, а после произнесла:

– Вторая госпожа Фэнцзе только что разговаривала со старой госпожой, им на некоторое время нужна барышня Цзыцзюань.

– Тетушка Линь! – вскричала Цзыцзюань, не дожидаясь, пока Ли Вань ответит. – Прошу вас, оставьте нас в покое!.. Когда умрет барышня, мы, разумеется, перейдем в ваше распоряжение и тогда все, что нужно…

Цзыцзюань смутилась, умолкла, а потом, как бы извиняясь, договорила:

– А сейчас мы не отходим от барышни. Она все время меня зовет.

– В самом деле! Видимо, в прежней жизни барышня Линь самой судьбой была связана с этой девочкой. Она ее ни на минуту не отпускает, – подтвердила Ли Вань. – А вот к Сюэянь барышня равнодушна, хотя и привезла ее с собой.

Если возражение Цзыцзюань не возымело действия на жену Линь Чжисяо, то слова Ли Вань ее озадачили, и она не знала, что отвечать. Глядя на Цзыцзюань, которая рыдала, как плакальщица на похоронах, жена Линь Чжисяо с усмешкой промолвила:

– Болтовню барышни Цзыцзюань можно не принимать всерьез, но как я доложу старой госпоже о том, что сказали вы? Да и как заикнуться об этом второй госпоже Фэнцзе?!

В это время из внутренней комнаты, утирая слезы, вышла Пинъэр и, услышав последние слова жены Линь Чжисяо, спросила:

– О чем это вы боитесь заикнуться второй госпоже?

Линь Чжисяо ответила. Пинъэр подумала и сказала:

– Но ведь можно послать Сюэянь.

– Думаешь, можно? – усомнилась Ли Вань.

Пинъэр что-то шепнула Ли Вань на ухо.

Ли Вань кивнула и сказала:

– И в самом деле, пусть идет Сюэянь.

– Барышня Сюэянь? – удивленно спросила жена Линь Чжисяо, оборачиваясь к Пинъэр.

– А почему бы и нет? Не все ли равно, она или Цзыцзюань! – промолвила Пинъэр.

– В таком случае пусть немедля идет со мной, – сказала жена Линь Чжисяо. – Мне нужно доложить старой госпоже и второй госпоже Фэнцзе, что Цзыцзюань заменили на Сюэянь. А поскольку придумали это старшая госпожа Ли Вань и вы, барышня, надеюсь, вы объясните второй госпоже, что я ни при чем.