Сон в красном тереме. Том 2
Шрифт:
На ножнах меча, украшенных жемчугами и драгоценными каменьями, был изображен дракон с разинутой пастью и какое-то сказочное чудовище. Сань-цзе вытащила меч из ножен и внимательно его осмотрела. Это был обоюдоострый клинок, на одной стороне которого был выгравирован иероглиф «селезень», а на другой стороне – иероглиф «утка». Он блестел и переливался, как студеная вода осенью.
Радость Сань-цзе не имела предела; она схватила меч, повесила его в своей спальне над кроватью и, каждый день любуясь им, приходила в восторг от мысли, что наконец она обретет мужа, который будет ей надежной опорой на всю жизнь.
Цзя
Фын-цзе к этому времени почти совсем поправилась, уже выходила из дому и снова принялась за хозяйственные дела.
Потом Цзя Лянь рассказал Цзя Чжэню, как он сосватал Ю Сань-цзе за Лю Сян-ляня, но Цзя Чжэнь все еще сердился, что сестры Ю не жалуют его, к тому же он обзавелся новой любовницей и поэтому только отмахнулся, предоставив Цзя Ляню поступать по своему усмотрению. Но, зная, что Цзя Ляню понадобятся деньги, Цзя Чжэнь подарил ему несколько десятков лян серебра. Цзя Лянь отдал серебро Эр-цзе и велел ей приготовить приданое для сестры.
Лю Сян-лянь приехал в столицу лишь в восьмом месяце. Первым долгом он отправился поклониться тетушке Сюэ и повидаться с Сюэ Панем. Здесь он узнал, что Сюэ Пань, не привыкший к трудностям, какие обычно приходится испытывать в дороге, и к перемене климата, по прибытии в столицу заболел. Прослышав о приезде Лю Сян-ляня, Сюэ Пань немедленно распорядился пригласить его к себе в спальню.
Тетушка Сюэ, тронутая благородством Лю Сян-ляня, спасшего жизнь ее сыну, совершенно не вспоминала о неприятности, происшедшей в прошлом году, когда Лю Сян-лянь избил Сюэ Паня. Напротив, мать и сын бесконечно благодарили Лю Сян-ляня, приняли большое участие в его судьбе, договорились, как устроить свадьбу, и стали ждать счастливого дня.
Лю Сян-лянь тоже был растроган их заботами.
На следующий день он отправился проведать Бао-юя. Оба были так рады встрече, словно рыба, которую поймали, но затем вновь отпустили в воду. Лю Сян-лянь осторожно осведомился у него, как Цзя Лянь ухитрился взять себе вторую наложницу.
– Я ее не видел, а только слышал о ней из разговоров Бэй-мина, – сказал Бао-юй. – Я боюсь вмешиваться в это дело, чтобы меня не сочли слишком любопытным. Бэй-мин говорит, что Цзя Лянь расспрашивал о тебе, но не знаю зачем.
Тогда Лю Сян-лянь рассказал ему о своей встрече с Цзя Лянем в дороге.
– Какая радость, какое счастье! – воскликнул Бао-юй. – Тебе удалось добиться такой красавицы?! Да, это достойная тебе пара – таких красавиц не было в древности и не встретишь теперь!
– В таком случае почему она до сих пор не замужем? – удивился Лю Сян-лянь. – Неужели она могла в меня влюбиться? Ведь я никогда не был с нею близок и почти не знаю ее. Когда был устроен сговор, мне даже показалось странным, что невеста гоняется за женихом! Потом я стал раскаиваться, что согласился на это предложение и оставил Цзя Ляню свой меч в доказательство сговора. Но тут я вспомнил о тебе и решил расспросить, в чем дело.
– Ты всегда был осторожным! Как же ты мог отдать меч и выразить свое согласие на брак, а потом усомниться? – упрекнул его Бао-юй. – Сам говорил, что женишься только на красавице. Тебе и досталась красавица, к чему же здесь сомнения?!
– Ты ж не знаешь, кто она, – возразил Лю Сян-лянь, – откуда тебе может быть известно, что она красавица?
– Она одна из сестер, которых недавно привезла сюда мачеха супруги господина Цзя Чжэня, – объяснил Бао-юй. – Как же мне не знать ее, если в течение целого месяца почти каждый день я бывал во дворце Нинго и встречался с нею? Она поистине замечательна!.. Недаром она носит фамилию Ю! [7]
7
Ю – по-китайски «замечательный», «превосходный».
– Вот это уж совсем плохо! – Сян-лянь даже топнул ногой с досады. – Нет, я не согласен! У вас, во дворце Нинго, непорочны только каменные львы у ворот!
Бао-юй покраснел. Сян-лянь сразу стал раскаиваться, что сказал лишнее; он поспешно поклонился и произнес:
– Прости меня, я погорячился! Но все же расскажи мне, что тебе известно о ее поведении!
– Зачем ты спрашиваешь, если все знаешь, – с улыбкой ответил Бао-юй. – Ведь даже я не совсем чист…
– Я тебя обидел, – смущенно улыбнулся Лю Сян-лянь, – но не сердись!
– Зачем об этом вспоминать? – улыбнулся Бао-юй. – Я ведь понимаю, что ты просто вспылил.
Лю Сян-лянь попрощался и вышел. Сначала он хотел пойти к Сюэ Паню, но, вспомнив, что тот болен, да и вспыльчив, счел наилучшим пойти расторгнуть договор, пока не поздно. Приняв такое решение, он первым долгом отправился к Цзя Ляню. Цзя Лянь как раз был у Эр-цзе и очень обрадовался приходу Лю Сян-ляня. Он вышел ему навстречу, пригласил пройти во внутренний зал и представил старухе Ю. Кланяясь старухе, Лю Сян-лянь именовал ее «почтенной тетушкой», а себя называл «младшим», чему Цзя Лянь крайне удивился.
Когда все пили чай, Лю Сян-лянь вдруг заговорил:
– Произошла некоторая неувязка! Мы с вами чересчур поспешно устроили сговор. Когда я приехал к своей тетушке, оказалось, что еще в четвертом месяце этого года она сосватала мне невесту, и отказаться я не могу. Если я обману тетушку и сделаю так, как предлагает старший брат Цзя Лянь, я нарушу свой долг по отношению к старшим родственникам. Если бы при сговоре вы получили от меня золото или деньги, я не посмел бы просить их обратно, но меч достался мне в наследство от деда, и я просил бы вернуть его – это было бы для меня величайшим счастьем.
Когда Цзя Лянь услышал это, ему стало неудобно, и он сказал:
– Второй младший брат, ты не прав! Сговор есть сговор! Я и устроил его только потому, что боялся, как бы ты, дав сначала обещание, потом не отказался от него. Разве все браки устраиваются по желанию? Нет! Так не годится!
– В таком случае я готов подвергнуться любому наказанию, – воскликнул Лю Сян-лянь, – но послушаться вас не могу!
Цзя Лянь хотел продолжить разговор, но Лю Сян-лянь встал и предложил ему:
– Если вам угодно, брат мой, поговорим наедине. Здесь разговаривать неудобно.