Сонам

Листья, подчиняясь переменчивым прихотям ветра, исполняли свой причудливый осенний танец: то неслись по улице с ужасной скоростью, заставляя редких прохожих прикрывать лицо руками, то, подхваченные вихрем, стаей взмывали к низкому, свинцово-серому небу, чтобы спустя пару мгновений, начать медленно опадать на булыжную мостовую.

Дворник с пышными усами и бакенбардами, делавшими его чрезвычайно похожим на министра лёгкой промышленности прошлого века, опираясь подбородком на черенок метлы, изредка попыхивал трубкой и лениво наблюдал за происходящим. На его красном, обветренном лице, отчётливо

– Доброго вам дня, любезный! – вклиниваясь в шелестящее буйство, послышался позади чей-то приятный баритон.

Дворник, нехотя оторвавшись от своего «занятия», обернулся. Прямо у него за спиной стоял высокий молодой человек, лет двадцати пяти, в черном пальто и в такой же чёрной шляпе, пожалуй, немного более широкополой, чем это было бы необходимо, особенно если принять в расчёт немного болезненную худобу его лица (не чрезмерную, но всё же довольно заметную). В руке он держал кожаный портфель – такие пользуются особой любовью у коммивояжеров, за их поразительную вместительность и ещё более впечатляющую живучесть.

Его ботинки были отполированы до той степени зеркальности, когда беглый взгляд на них создаёт обманчивое впечатление, что их как раз-таки не мешало бы хорошенько почистить. Лишь приглядевшись внимательнее, приходило понимание того, что ни вакса, ни сапожная щётка этой обуви совсем не нужны – просто в них с поразительной чёткостью отражалось хмурое осеннее небо.

– Сэр…, – дворник, не вынимая трубки изо рта, слегка дотронулся кончиками пальцев до куцей полы своего, видавшего виды, потёртого «котелка». Сделано это было тем самым особенным выверенным движением, после которого даже у предвзятого собеседника не возникало ни малейшего подозрения о неуважении к своей персоне, но и без фальшивого подобострастия, с коим люди из более низких сословий зачастую общаются с представителями знатного рода или служебного положения, превышающего своё собственное.

– Вы не могли бы мне помочь? – с надеждой в голосе спросил молодой человек, придерживая шляпу рукой, чтобы она не стала достоянием разгулявшегося ветра.

– Чем смогу, сэр, – слегка кивнул головой дворник и трубка, без участия рук, перекочевала в противоположный уголок рта.

– Благодарю вас, – кивнул молодой человек. – Дело в том, что я вот уже битый час прочёсываю окрестности в поисках нужного мне адреса, но пока…, – он обречённо пожал плечами, – никаких результатов.

– Думаю, сэр, я как раз тот, кто вам нужен, – деловито согласился дворник, – я работаю здесь уже достаточно времени, чтобы говорить о том, что знаю эту часть Лондона как свои пять пальцев. – Что за адрес?

– Вот здорово! – искренне обрадовался молодой человек, – само Провидение направило меня в этот переулок, чтобы я встретил вас и мои мучения, наконец, закончились! Вот! – он протянул своему «спасителю» визитку с адресом.

«Ричмонд-парк, 5», – прочитал про себя дворник и вернул визитку обратно.

– Вы знаете, где это находится? – с надеждой спросил молодой человек, принимая обратно визитку.

– Знаю, – кивнул дворник, выпуская изо рта облачко табачного дыма.

– Ну так и что? – С надеждой спросил молодой человек, – Поможете?

– Помочь-то я помогу, – дворник растерянно почесал затылок, – но я, право, в замешательстве, сэр. Похоже – это чья-то неудачная шутка. Кем бы он ни был.

– Это ещё почему? – удивился молодой человек.

– Как бы вам сказать, сэр, – дворник задумчиво пригладил ладонью свои шикарные усы, – дом с таким адресом действительно есть, но…

– Но… – бровь молодого человека вопросительно выгнулась в ожидании продолжения.

– … но, похоже, в нём давно-давно никто не живёт, – развёл руками дворник, – я работаю здесь уже почитай восьмой год, – он перешёл на шёпот и слегка наклонился к молодому человеку, – и я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь туда заходил или выходил оттуда. Ни единого раза в окнах этого дома не загорался свет, ни разу не открывалась дверь, ни разу я не видел, чтобы из трубы этого дома шёл дым.

Дворник замолчал, с интересом изучая реакцию собеседника.

– Вот как?! – озадаченно нахмурился тот, – но идти всё же придётся, поскольку я уж всё равно здесь, да и вряд ли можно назвать шутником того, кто меня сюда пригласил. Так вы покажете, где этот дом, любезный?

– Конечно, сэр! – с готовностью ответил дворник, – и даже более того – я вас к нему провожу. Прошу за мной.

Он подхватил метлу и широкими шагами направился вглубь парка, раскуривая на ходу почти потухшую трубку.

– Здесь недалеко, сэр, – заверил дворник, едва поспевающего за ним, молодого человека, – сразу вон за тем поворотом, в глубине парка и будет тот самый дом, что вы ищете. Вообще-то, – продолжал разглагольствовать он, – в этой части парка всегда безлюдно. Оно и понятно – больно уж здесь мрачно. По правде говоря, у меня самого от этого места мурашки по коже. А я-то уж не робкого десятка, сэр! Я не хвастаюсь, честное слово! Подтвердить мои слова могли бы примерно с полсотни немцев, которых я лично, – дворник переложил метлу в подмышку и демонстративно потряс здоровенными лапищами, – вот этими самыми руками…

– На каком корабле служили? – неожиданно спросил незнакомец.

– Эсминец «Вехемент», Первая Мировая, – гордо заявил дворник, но тут же застыл на месте и, подозрительно прищурившись, спросил, – но как вы узнали, что я…

– Это было совсем не трудно, дружище, – усмехнулся молодой человек, – только слепой не распознает в тебе моряка, хотя, пожалуй, и он бы тебя довольно быстро раскусил…

– Кто? – непонимающе нахмурился дворник.

– Слепой! – засмеялся молодой человек, – позвольте представиться, сэр, – он подал дворнику руку, – Чарльз Стоун. Лейтенант-коммандер Британского Королевского флота. В отставке, – и, усмехнувшись. добавил, – Вторая Мировая.

Обескураженный дворник машинально пожал протянутую руку.

– Тим Брикс. – Пробормотал он растерянно. – Старшина Британского Королевского флота. Тоже, конечно, в отставке.

– Ну, вот и познакомились, – улыбнулся Стоун, отпуская руку Брикса, – а теперь, старшина, продолжим путь. Иначе, есть все шансы опоздать, а я смерть как не люблю опаздывать.

– Да мы, в общем-то, уже пришли, – буркнул Брикс и указал в сторону тропинки, теряющейся в дебрях разросшегося парка, – футов 1 триста и вы на месте.