Сонам
Шрифт:
Шаффер замолчал, погружаясь в свои воспоминания.
Стоун вежливо кашлянул.
– Да, да, – Шаффер встряхнул головой, возвращаясь к действительности, – Извините. Тогда, в 44-м я был простым офицером Кригсмарине и был командирован в Киль. Выбравшись в город, я решил навестить Ганса. Он тогда жил в Киле. – Пояснил Шаффер, – Работал там в порту. Вот тогда-то он мне и поведал эту историю.
Как-то раз он дежурил диспетчером в ночную смену. Знаете, такая рутинная работа: отмечаешь убывающие и прибывающие суда. Определяешь места их стоянки, заносишь
На этот счёт у администрации порта были свои строгие инструкции: военные борта выпускаются и запускаются вне всякой очереди, тип судна, его груз и маршрут запрашивать запрещено, ну, в общем – всё стандартно. Единственное, что имеет право запросить диспетчер у такого борта – это его номер. Что, собственно, Ганс и сделал в строгом соответствии со своими должностными обязанностями. Каково же было его удивление, когда он услышал по рации номер той лодки. Он чуть было не потерял дар речи: порт покидала подводная лодка, на которой его сын был командиром! Сын! Его сын был рядом, а он ничего об этом не знал! Представляете, что он тогда чувствовал? Особенно если учесть, что на тот момент они не виделись почти два года. Он несколько раз переспросил, но на другом конце твердили одно и то же! Тогда Ганс не удержался и пожелал команде, а особенно их командиру и по совместительству – его сыну Вилли, вернуться с задания целыми и невредимыми.
Затем он бросился перепроверять журналы в надежде выяснить, когда же его сын прибыл в Киль, но сколько он ни старался – ничего не нашёл. – Шаффер развёл руками и грустно усмехнулся, – Подлодка Вилли никогда не заходила в Киль! Но всё же она оттуда вышла!
– Может, старик ошибся? – предположил Стоун, – так бывает: желаемое за действительное…
– Может оно, конечно, и так, – грустно усмехнулся Шаффер, – но только через десять минут после того как Ганс выдал в эфир свои пожелания, в диспетчерской появился офицер в форме СС и, несмотря на протесты Ганса, вырвал из журнала страницу, на которой как раз была запись о подводной лодке. После чего он, строго-настрого наказав держать язык за зубами, удалился.
– Ну и зачем?! – не понял Стоун, – Зачем кому-то понадобились две подводные лодки с одинаковыми номерами?
– Видите ли, господин Стоун, – грустно усмехнулся Шаффер, – ТЕНЬ, всегда может легко исчезнуть. Достаточно лишь убрать то, что её отбрасывает. Вряд ли кому-нибудь придёт в голову искать тень от чего-то – без самого чего-то.
– Надо только чтобы все точно знали, что самого предмета больше нет! – воскликнул Стоун, осенённый внезапной догадкой.
– Через месяц после тех событий Вилли не стало. – С тихой злостью продолжил Шаффер. – Однажды ему поступил приказ идти на перехват британского конвоя. Его лодка оказалась единственной, кто успевал сделать это – все остальные были слишком далеко. Опасно, конечно, но Вилли не раздумывал ни секунды. Такой уж он был человек – настоящий воин. Однако, едва он прибыл
«Теперь понятно отчего ты тогда так испугался, – подумал Стоун, задумчиво постукивая пальцами по столу, – понятно, также, и почему тебя не пустила на дно твоя же «ТЕНЬ» – просто незачем… ведь свидетелей всё равно не было…»
– Ваш черёд, – хмуро обронил Шаффер, исподлобья уставившись на собеседника.
– Что вы сказали? – встрепенулся Стоун, – Ах, да! Откуда я узнал про «тень»? Тут всё просто – мне рассказал Дёниц, – беззастенчиво соврал он.
– Дёниц? – недоверчиво переспросил Шаффер, – Гроссадмирал Карл Дёниц?
– Берите выше, – Стоун многозначительно ткнул пальцем в потолок, – Рейхсфюрер Карл Дёниц. Я встречался с ним вчера.
Глава 3
«Мерседес», распугивая редких прохожих, мчался по улицам Нюрнберга, ловко лавируя между искорёженной военной техникой и горами строительного мусора. Стоун, сидевший на переднем сиденье, хоть и вцепился, по обыкновению в поручень, молчал и недовольства не высказывал. Причина такой его необычной терпеливости была проста – они опаздывали. И не куда-нибудь, а к русским. Здесь, как уверял Даллес, никаких промашек быть просто не могло. Они должны были войти в здание тюрьмы, где русские содержали военных преступников ровно в 11 часов утра и ни минутой позже. Именно такое время было указано в ответном письме из советского консульства. В противном случае, ни о каком свидании с последним рейхсфюрером Германии не могло быть и речи. Кроме того, в письме содержался ряд обязательных условий, при соблюдении которых эта встреча вообще могла состояться.
Как-то: обязательное присутствие на мероприятии русского офицера и стенографистки, допрос должен был вестись только по-немецки, время встречи ограничивалось получасом (которое к тому же могло быть сокращено по малейшей прихоти того же присутствующего офицера), примерный перечень вопросов к Дёницу предлагалось предварительно согласовать, для чего, перечень этих самых вопросов необходимо было предоставить в консульство не позднее чем за два дня до предполагаемой встречи.
В общем, у Стоуна создалось устойчивое впечатление, что предложенный перечень обязательных требований, необходимых для встречи с Карлом Дёницем был рождён специально для достижения одной-единственной цели – добровольный отказ от этого мероприятия, или, по крайней мере – достоверно выяснить насколько сильно само по себе желание встретиться.
Конец ознакомительного фрагмента.