Соната для флейты и альта

Мартынова Марина Юрьевна

Август 2002

МОСТ

На кладбище солнечном, сонном, спелом Плодами прозрений земных, Бреду, эфемерным касаясь телом Тугой травяной волны. Бреду, аки посуху, морем травным - И поступь моя легка… Бреду к бестелесным, как равная к равным Лишь на свиданье — пока. И чую, что бьюсь не своею волей Над мелочной злобой дня, Заранее из него уволена, Но там зачем-то хранят Мои устаревшие фотографии - Мусорный, пыльный архив, К миллионам судеб других, уравненных, Фактуру мою приобщив. Свиданье окончено. Возвращаться К вокзалу здешних сует - Надо. К прежним своим несчастьям. Сама за собою вслед, Плыву, сохраняя остатки легкости, Утратив вектор пути. Иду, теряя чувство полетности - Просто чтобы идти. Сутулясь под плетью дня–экзекутора, Вползаю

на виадук. Отсюда виднее распутий спутанных Кукан — на него мой дух Неласковою судьбой нанизан, Пойман, повязан, пленен, Бьется и стелется — низом, низом Гонимый ветром времен, Обреченный вечно утраченный вектор Искать в неизвестных местах… Мятущийся, разнонаправленный ветер Сдувает меня с моста…

19.05.02

ЧЕТВЕРТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ

Путь в четвертое измерение Лежит через пучину познания, Через пустыню жажды неутоленной, Через собственное ничтожество И всемогущество Высшей Власти, Где Бог есть Любовь, Обалдевшая от самой себя. До полного изнурения И до — по стенке — сползания Пред чудотворной иконой - В смерть. Из небытия и убожества. Что за чушь — все наши земные страсти! Но — прибоем — вновь, вновь Накатывают, губя. Путь в четвертое измерение - Это прыжок в бездну. В Зазеркалье, где Время Тонет в Вечности и очертанья Теряет, но хватка его сильней смерти. Решаешься? Медлишь? Страшно? Стоит подумать, ибо Всякое откровение Есть возможность вовсе исчезнуть. Теряешь неведенья бремя… В обмен на разочарованье. В пламень из тверди. Отведав этого брашна, Сможешь ли — и кому — говорить «спасибо»? И все же, решаясь, помни: Предстоит еще путь обратный - Без опознавательных знаков, С бесчисленными тупиками, Темными закоулками, Где ты сам себе Ариадна, Своего пути господин - Один в ночи и в полдни - И отзвук шагов многократный Со всех сторон одинаков. Кругом только голый камень. Множатся звуки гулкие - И вместо инстинкта стадного - Гнет молчаливых льдин. Но и это еще не главное. Ибо мир, пока ты в нем не был, Как и собственный твой дом в нем, Уже стал «другой рекой». Войдя в него, не узнаешь ты Ни себя, ни мира, ни дома - Если даже найдешь дорогу. Но шансов на это немного. Может, будет все по–другому: Мир зацепит тебя самым краешком - И как будто снова с тобой Все, что любил ты и помнил На земле. Но с тобой теперь небо - И ты меж мирами в бессрочном плаванье… Ведь пути из четвертого измерения, Может быть, вовсе нет…

Май–июнь 2000

ЗАПОВЕДНИК ВОСПОМИНАНИЙ

Превращаешься с возрастом в заповедник воспоминаний. Вход по пропуску Узнаваемо теплых глаз. И все же, боясь браконьеров, прячутся пугливые звери - призраки неприкаянные несостоявшихся встреч, не спетых и не услышанных песен, любви, заплеванной, как общественная уборная… Неугасимой лампады горит там напрасный свет - на кладбище, где унавожена почва убитыми влет мечтами. Поливаемые обильно настоем непролитых слез многолетней выдержки, произрастают там невероятные травы и спрятанные в них цветы.

2002-2004

«Noli tangere circulos meos!»

Ночь — сгущенье бесплотных и тайных структур. Ночь — пора, когда разрешаются узы Злобы дня. У меня - отпуск. Ретроспективный тур В Сиракузы. На крыльце своем сидя, чертит палкою на песке Сероглазый старик: он в отпуск давно ушел - Еще мальчиком. И гуляет вдали от стен Осажденного города — любопытен и неискушен. Этот мальчик бежит над обрывом петляющей тропкой И вот–вот до заветного добежит ключа… Тайн коснется рукой благоговейной и робкой… Эх, в расчетах не ошибиться бы сгоряча… Чья-то тень нависает, чертеж заслонив от света. Он отмахивается: отойди, мол, не засти… Подымает взгляд — с занесенным мечом, в доспехах - Белокурый юнец. Глаза хмельные от власти. Отрок, отрок! Сам мальчишкою был давно ли? По тропинке над пропастью не тебя ли влекла тогда смелость? Нет! Не тронь… — чуть шевелятся губы: «Noli…» Чертежи мои! «Noli tangere circulos meos!» Там, в таинственном линий сплетенье — ключ… Тот, заветный… И ты ведь бежал к нему — помнишь? Немигающий взгляд из-под шлема всё так же колюч. Он не помнит. Не видит. Не знает. И мыслит о том лишь, Что он первым во вражеский город ворвался проворно. Что любой в этом городе — враг. И как доблестный воин… Что там шепчет старик? Что он так заслоняет упорно, Над каракулями на карачках? Не все равно ли! Раз!.. И дальше помчался… Темнеет под телом песок, Размываются формулы, катеты, гипотенузы… Кончен

отпуск. Мне утро стучится в висок. Сиракузы…

Осень 2001

НОСТАЛЬГИЧЕСКОЕ

Школяры на вакациях - Где вы, братья–ваганты? Меж стручками в акациях - Меж вас мое место вакантно. Вариации вальса Ностальгируют вечно. Я, врастая в быт пальцами, Потенциально беспечна. Если что мне судьбина И обеспечила - Это те три аршина, Что и каждому встречному. Вокруг них все мы вертимся По орбитам ионным… В нас несбывшейся версией Дремлют наши Вийоны…

19.11.01

ВЕЧЕР (фантазия–ретро)

Вечереет. Вечер реет Белым флагом. День сдается. Золотым червонцем рдеет, Западая в запад, солнце. Безначальная дорога Там теряется, где небо Плату спрашивает строго За день, прожитый нелепо. По дороге — пни да ямы. И усталая старушка Семенит, крепясь упрямо Вслед за отроком тщедушным. Пожалеть никак не хочет Бедолагу путник резвый. Там, где круче, путь короче. Так и ищет, где бы срезать. А старуха в странной гонке, Чуть живая от одышки, Будто нитка от иголки, Не отстанет от мальчишки. Меж землей и небом прорезь Ежедневно по червонцу Принимает и за совесть, И за страх не встретить солнца. Там, где их ночлег оплачен, Пыль дороги ляжет пухом. Не оглядывайся, мальчик! Поспевай за ним, старуха! И пока старуха тенью Мчит за мальчиком беспечным - Пусть в архив сдается день мой, Но еще не гаснет вечер…

Июнь 2003

Часть третья. Largo, amoroso

ДУША ДО ВОСТРЕБОВАНИЯ

Отправлена Бог весть когда, нагая, В заброшенном почтовом отделенье, Куда сто лет не ходит адресат, Лежит душа. Пылится под ногами. И все еще надеяться не лень ей, Что он придет, найдет, что будет рад… Дистанция «рождение–погибель» - У каждого своя. Но тело — это Лишь тень души, незримо льющей свет… В почтовом отделенье, на отшибе, Душа чуть дышит, истекая светом. А тень ее во тьме бредет сто лет…

Конец 70–х

РЕТРО–БЛЮЗ НА ТЕМУ «ВОРОНА»

Quoth the Raven,« Nevermore!»

Е. А. Рое

И опять не сплю ночей я: Час плачевного кочевья. За окном скрипят деревья, Словно мачты корабля. Снова прежняя бездомность, Слов никчёмность, чувств бездонность. Холод боли. Обреченность. И качается земля. Стыну. Вяну. И обману С сладострастием гурмана Сдамся поздно или рано - Мне наскучила борьба. Это просто старых бредней Всплеск безмолвный, всплеск последний - Снов бесследней, слёз безвредней: Это просто — Не–Судьба…

1998

СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ ПОЛОНЕЗ

До утра (а по–польски — do rana)

целовал я прекрасную грудь.

Zeby Ciebie nie tracic, Kochana,

я готов и на крестный путь!

(С. Чумаков. 1993)

Брат мой, брат мой! Открылось небо. И разверзлась у ног земля. Nic mi, nic mi od ciebie nie trzeba! — Так, ветвями чуть шевеля. Повторяет весенний ветер Заклинанье, которым живу: Ничего мне не надо на свете От тебя… Превращусь в траву, Или в воздух, которым дышишь, В тень желанную или свет… Может быть, ты тогда услышишь Мой безмолвный привет? Но, вкусив всех мучений адских, Мне предписанных по судьбе. Брат мой, брат мой! Совсем не по–братски Я б хотела прижаться к тебе! И тогда, растворяясь в небе Зыбким облачком поутру, Брат мой! «Nic mi nie trzeba od ciebie!» - Вновь шепну тебе. И — умру.

1999

ВЧЕРАШНИЙ ДЕНЬ

День прополз, как по льду тюлень. Половица скрипит под ногой. — Что ты ищешь? — Вчерашний день. — Что ты шепчешь? — Побудь со мной… Под ногой шевельнулась тень. Ей неймется на склоне дня. — Что ты ищешь? — Вчерашний день. — Что ты шепчешь? — Оставь меня… Зимних сумерек вянет сирень. В доме пусто. Мрачно. Мертво. Что ищу я? Вчерашний день. Что шепчу я? Так, ничего…