Сонеты 2, 141 Уильям Шекспир, — литературный перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
Следует отметить характерную особенность строк 7-8, где половина строки 7 неразделимо продолжается по смыслу в строке 8. Именно так, было задумано автором, и это очень важно для понимания сонета.
«Ни вкус, ни запах, быть приглашённым нет желания пока
На каждый чувственный пир, когда с тобой наедине» (141, 7-8).
Соединение строк 7-8, в полной мере раскрывает нюансы межличностных отношений, которые были при дворе, «быть приглашённым нет желания пока на каждый чувственный пир, когда с тобой наедине». По переданной через прислугу пригласительной записке «чувственный
«Но мои пять остроумий, ни мои пять чувств не смогут
Отговорить одно глупое сердце от служения тебе» 141, 9-10).
В строке 9, бардом была показана ключевая идея пяти чувств / пяти остроумий из аристотелевской, средневековой и мысли 16-го века. Поэтому некоторые публикаторы при переводе на русский, возможно могли не понять, неправильно интерпретировать смысл, широко применявшийся в елизаветинскую эпоху.
Краткая справка.
Во времена Уильяма Шекспира было принято считать, что у человека пять умов, то есть пять граней ума, которые называли остроумиями. Согласно, такому подходу «пять остроумий» обычно считались синонимами пяти чувств. Именно, пять остроумий были отличительной чертой между человеком разумным и животным.
Поэтому они рассматривались как пять внутренних умов, отличая их от пяти чувств, которые были пятью внешними умами. Поэтому пять граней ума были нераздельно связаны с пятью чувствами в понимании древних.
По большей части этого слияния произошла в результате изменений в значении слов. Всё объясняется просто, в раннем английском языке, слова во множественном числе «остроумия» («wits») и «чувства» («senses») совпадали по значению. И то, и другое слово могли означать некую способность к восприятию окружающего мира, хотя этот смысл исчез из английского слова «wit», «остроумие» в конце 17-го века.
Таким образом, в современном понимании «пять умов» («five wits») и «пять чувств» («five senses»), как например в сонете 141 Уильяма Шекспира, могут описывать одновременно обе группы: пяти умов, как внутренних, а также пяти чувств, как внешних, упомянутых в сонете одновременно.
Хотя, в значительно более раннем применении, было правило: разделять «пять остроумий («five wits») для внутреннего проявления и «пять чувств» («five senses») для внешнего.
Внутренние и внешние проявления разума являлись продуктом многовековой философской и риторической мысли эллинизма, берущие своё начало в трудах Аристотеля. Концепция пяти внешних умов пришла в средневековое мышление из классической философии и нашла свое наиболее значительное выражение в христианской религиозной литературе средневековья. Концепция пяти внутренних умов аналогичным образом возникла из классических взглядов на психологию.
Согласно, современному мышлению и пониманию чувственной сферы живых существ, существует более пяти внешних чувств, а суть идеи состоит о том, что их пять чувств, которые соответствуют анатомическому восприятию органами грубым чувств — глазам, ушам, носу, коже и рту для высших разумных существ.
Что не соответствует априорному пониманию человеком действительности, ввиду наличия у человека интуиции. Достоверно известно, что живые существа, как человек, так и животные при нахождении в определённых условиях, начинают обладать способностями к сверхчувственному восприятию, что современная наука пока ещё не в состоянии объяснить.
NB: априори (лат. a priori, букв. — «от предшествующего») — знание, полученное до опыта и независимо от него (знание априори, априорное знание), то есть знание, как бы заранее известное. Этот философский термин получил важное значение в теории познания и логике благодаря Иммануилу Канту. Идея знания априори связана с представлением о внутреннем источнике активности мышления. Учение, признающее знание априори, называется априоризмом.
У животных существует механизм сверхчувственного восприятия, что положило начало научным исследованиям — животных-оракулов, способным предугадывать аномальные явления и катастрофы, значительно раньше того времени, когда они могли происходить.
Однако, ключевая идея пяти чувств / пяти остроумий из аристотелевской, средневековой мысли 16-го века, была всё еще не настолько сильна в мышлении живущих людей, что чувство, выходящее за рамки естественного восприятия человека, всё ещё до сих пор называется «шестым чувством». (John Raymond Postgate 1995: «Microsenses». The outer reaches of life. Cambridge University Press. p. 165. ISBN 9780521558730).
— Confer!
Пять остроумий, пять внутренних граней ума из восточных учений о состояниях пяти внутренних проявлений ума — пять клеш (панча клеша).
Материальному миру свойственна иллюзорность всего происходящего вокруг вас, что обуславливает предпосылки к нескончаемым страданиям, бедствиям, как для любого живого существа, так и для всего человеческого сообщества. Основная внутренняя причина — это изначально заложенное от рождения во все живые существа эгоцентричное сознание, как через индивидуальное Эго, так и через коллективное бессознательное Эго, народа, нации и всего человечества.
В «Йога Сутре» Патанджали подчеркивал влияние эгоцентричной натуры, заложенной в самом человеке от рождения, влияющей на судьбу человека, с помощью пяти основных первопричин, первоисточников от которых исходят страдания и бедствия человека, — пяти клеш. Согласно Вед существуют пять клеш (панча клеша): авидья, асмита, рага, двеша, абхинивеша.
Клеша (санскр., «бедствие, страдание», состояние пяти внутренних проявлений ума) — одно из фундаментальных понятий в индуизме и буддизме. Клеша обуславливает омрачение, загрязнение, аффект сознания человека. Этим понятием обозначают эмоциональную окрашенность восприятия мира эгоцентрированным сознанием, мешающую ощущать мир таким, какой он есть в действительности. (2017 © «Анатомия души. Иллюзии социума — врата страданий»).
Строки 9-10 подчинены шекспировскому правилу «двух строк», поэтому соединены сюжетной линий по смыслу, «ни мои пять чувств не смогут
отговорить одно глупое сердце от служения тебе».
«Кто без внимания оставил похожесть на человека — мученье,
Твоего гордого сердца рабом и вассалом беднягой быть юдолью» (141, 11-12).
В строке 11, повествующий бард, сделал умозаключение: «Кто без внимания оставил похожесть на человека — мученье». Но внутри строки 11 оригинального текста автором использовался литературный приём «ассонанс» на созвучных окончаниях английских слов «leaves» и «likeness». Что усилило и придало эмоциональную окраску следующей строке 12: «Твоего гордого сердца рабом и вассалом беднягой быть юдолью». Слово «юдолью» не только для рифмы, оно устраняет очевидную синтактическую ошибку при его отсутствии при переводе на русский.