Сонеты 33, 34, 35 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

Комаров Александр Сергеевич

Несомненно, будучи придворным аристократом Шекспир всегда был в центре пристального внимания представителей литературного бомонда, где можно было, опираясь на кощунственные измышления и сплетни обличать поэта. Судя по невероятно большому количеству дуэлей, поэт был вынужден защищать себя и своих близких, требуя сатисфакции от посягнувших на его честь и достоинство. И как ни странно, интриги завистников и недоброжелателей, сплетни и невероятные измышления, порочившие репутацию поэта, продолжали окружать его, как при жизни, так и после смерти.

Впрочем,

срываемые предательства «молодого человека», которому поэт верил всей душой не раз приводили к «публичным скандалам» и фантастическим слухам, компрометирующим барда. К примеру, когда современные исследователи нашли ряд совпадений фрагментов пьес Шекспира с некоторыми произведениями Самуэля Даниеля, то они стали в своих статьях обвинять Шекспира в плагиате. Совершенно упустив тот факт, что когда Самуэль Даниель начал делать первые шаги в поэзии под патронажем Мэри Херберт, графини Пембрук в творческой атмосфере Уилтон-Хауса, то в то время Шекспир уже был признанным драматургом, написавший несколько пьес.

Позднее Самуэль Даниель посвятил необычайно проникновенные строки, в которых выразил свои искренние чувства к Шекспиру в строках сонета 36 поэтического сборника «Делия»:

________________

________________

Original text by Samuel Daniel «Delia» Sonnet XXXVI

(Delia. Contayning certayne Sonnets: vvith the complaint of Rosamond.

At London, Printed by I. C. for Simon Waterson, dwelling in Paules Church-yard

at the signe of the Crowne, 1592).

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

Vnburied in these lines reseru'd in purenes;

These shall intombe those eyes, that haue redeem'd

Mee from the vulgar, thee from all obscurenes.

Although my carefull accents neuer mou'd thee;

Yet count it no disgrace that I haue lou'd thee.

Samuel Daniel «Delia» Sonnet XXXVI.

Погребён в этих строках, оставленных в чистой (теме);

Они остались в гробнице тех глаз, что искупили (спустя)

Меня от вульгарности, тебя от безвестности — всеми.

Хотя, мои аккуратные акценты тебя ни разу не затронули;

И всё же, не сочти их за бесчестье, что Я любил — тебя.

Самуэль Даниель «Делия» Сонет 36, 10 —14.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 23.05.2023).

(Примечание: исследователям творчества поэтов «елизаветинской» эпохи следует обратить внимание на особенности написания поэтической строки с сокращениями слов, например, глагол «mou'd», как более ранней версии написания современного глагола «moved», означающего «сдвигать», «передвигать», «затрагивать». Например: «Although my carefull accents neuer (mou'd = moved) thee». Samuel Daniel «Delia» Sonnet XXXVI, line 13).

Вполне очевидно, Самуэлю Даниелю, как начинающему поэту предоставлялась возможность не только просматривать фрагменты пьес Шекспир, но и переписывать некоторые фрагменты в виде упражнений в учебных целях по настоятельной просьбе Мэри Херберт, графини Пембрук — хозяйки Уилтон-Хауса. Которая оказывала посильную помощь молодым поэтам и литераторам, постоянным членам «Кружка Уилтона».

Впрочем, на заглавной странице поэтического сборника «Делия» было написано посвящение Мэри Херберт, графине Пембрук, с девичьей фамилией Мэри Сидни. Знаменательно, но в сонете 55 сборника «Делия», необычайно талантливый молодой Самуэль Даниель написал искренние строки, посвящённые графине, где назвал её «mine unambitious Muse», «моя непритязательная Муза»:

— Confer!

________________

________________

Original text by Samuel Daniel «Delia» Sonnet LV

The Project Gutenberg eBook of Elizabethan Sonnet-Cycles,

by Samuel Daniel and Henry Constable.

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

None other fame mine unambitious Muse

Affected ever but t'eternise thee;

All other honours do my hopes refuse,

Which meaner prized and momentary be.

For God forbid I should my papers blot

With mercenary lines with servile pen,

Praising virtues in them that have them not,

Basely attending on the hopes of men.

No, no, my verse respects not Thames, nor theatres;

Nor seeks it to be known unto the great;

But Avon, poor in fame, and poor in waters,

Shall have my song, where Delia hath her seat.

Avon shall be my Thames, and she my song;

No other prouder brooks shall hear my wrong.

Samuel Daniel «Delia» Sonnet LV.

Никакая иная известность моей непритязательной Музы

Напускной извечно, только увековечивающей тебя!

Все остальные почести отвергали мои надежды,

Которые являлись значительно ценными и сиюминутными

Ибо, Боже упаси! Я мои бумаги должен замарать

С помощью корыстных строк раболепного пера;

Восхваляющего добродетели в тех, у кого их нет,

Бесчестно приняв участие в надеждах людей.

Нет, нет, мои стихи не предпочитали Темзу, ни театры;

И не устремились, чтобы они были известны до великого;

Но Эйвон, бедный в славе и скудный в водах,

Получит мою песню там, где Делия своё место заняла.

Отныне, Эйвон станет моей Темзой, а она — моей песней;

Никакие другие гордецы-ручейки не услышат моей неправоты.

Самуэль Даниель «Делия» Сонет 55.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 11.05.2023).

Впрочем, основная опасность утечки творческих материалов с рабочего стола Шекспира, судя по содержанию сонетов исходила от «молодого человека», который был импульсивным холериком, в тоже время отличаясь коммуникабельностью, талантом и необычайным литературным чутьём. Войдя во вкус верификатора у Шекспира, он стал оказывать в качестве эксперта поддержку и финансовую помощь другим поэтам, которые в знак благодарности на перебой стали посвящать ему свои поэтические сборники.