Сонеты 4, 24, 47 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
Итак, критерием мастерства художника-живописца эпохи Возрождения являлось умение использования техники «перспективы», в стремлении художника к воссозданию фрагмента образа реальности на своём живописном полотне при помощи кисти и масляных красок.
«For through the Painter must you see his skill,
To find where your true image pictur'd lies» (24, 5-6).
«Ибо через художника обязаны вы увидеть его уменье,
Найти, где ваш образ истинный, отображаемый лежит» (24, 5-6).
В
Исходя из этого, читатель может обнаружить, что автор в своих произведения, зачастую предпочитал применять стиль изысканно замысловато выраженного иносказания, распространённый в поэзии и драматургии «елизаветинской» эпохи.
В строке 6 сонета 24, повествующий не изменяя себе использует свой излюбленный приём: «To find where your true image pictur'd lies», «Найти, где ваш образ истинный, отображаемый лежит», таким образом предоставляет читателю пространство для переосмысления двух смыслового подстрочника в авторском осмыслении строки, которая поэтически звучит безупречно при переводе на любой язык, и является аутентичной.
В строках 7-8, которые завершают второе четверостишие судя по содержанию, повествующий продолжил тему предыдущих строк. Однако, читателю стоит заострить своё внимание на то, как поэт лирически утончённо раскрывает свои чувств об нескрываемой симпатии к юноше, адресату сонета.
«Which in my bosom's shop is hanging still,
That hath his windows glazed with thine eyes» (24, 7-8).
«Который в моего лона мастерской всё ещё висит,
Что его окна с помощью твоих глаз застеклены (сомненьем)» (24, 7-8).
В строках 7-8, повествующий использует «иносказательную аллегорию», говоря об образе в виде нарисованной «ментальной» картины: «Который в моего лона мастерской всё ещё висит, что его окна с помощью твоих глаз застеклены (сомненьем)».
Конечная цезура строки 6 была мной заполнена существительным с соответствующим склонением в скобках «сомненьем», обусловленное содержанием последней строки сонета 24, которое решило проблему рифмы строки.
Краткая справка.
Аллегория — литературный приём, выражающий художественное представление какой-либо идеи или понятия посредством конкретного художественного образа или диалога.
Сравнительная аллегория — автологический литературный приём эзопова языка; тип тропа, в котором происходит уподобление одного предмета или явления другому по каким-либо общим, свойственным для них признакам. Цель сравнения — выявить в объекте сравнения новые, важные, преимущественные для субъекта при непосредственном выделении в сравниваемых объектах объединяющих их каких-либо свойств.
Начальные строки 9-10 третьего четверостишия меняют риторическую модель, так как повествующий обращался непосредственно к «молодому человеку» как бы подсказывая об преимуществах общения «с глазу на глаз»
«Now see what good-turns eyes for eyes have done:
Mine eyes have drawn thy shape, and thine for me» (24, 9-10).
«Теперь взглянем, что получили хорошего от «глаза в глаза»:
Мой взор нарисовал твой облик, а твой для меня» (24, 9-10).
В строках 9-10, поэт изложил юноше основные психологические аспекты при общении «тет-а-тет»: «Теперь взглянем, что получили хорошего от «глаза в глаза»: мой взор нарисовал твой облик, а твой для меня». Итак, общение «с глазу на глаз», предоставляет более достоверную картину для формирования, как у юноши, так и поэта мысленное построение представления об внутреннем мире и облике друг друга. Так как, глаза являются «зеркало души» человека, по глазам можно догадаться лжёт человек, или искренне говорит правду.
«Are windows to my breast, where-through the Sun
Delights to peep, to gaze therein on thee» (24, 11-12).
«Являясь окнами моего бюста, где сквозь солнце
Приятно поглядывать, пристально пялясь — на тебя» (24, 11-12).
В строках 11-12, повествующий от третьего лица откровенно высказал свои рассуждения о нём: «Являясь окнами моего бюста, где сквозь солнце приятно поглядывать, пристально пялясь — на тебя».
В тексте оригинала Quarto 1609 года слово «Sun», «Солнце», является словом-символом, так как написано с заглавной буквы курсивом, что указывает на ссылку с древнегреческой мифологией с упоминанием Феба. В тоже время, строка 11 полностью поддерживает
псевдоним юноши «Солнечный», закрепившийся за ним в литературных салонах, — среде литературного бомонда Лондона.
Оборот речи начала строки 11: «Are windows to my breast», «Являясь окнами моего бюста», именно, так говорили в «елизаветинскую» эпоху. Ибо бюст включает в себя голову и глаза, о которых шла речь при повествовании предыдущих строк. В то же время, на груди, как мы знаем, что в современном переводе «breast» нет окон в виде глаз.
Заключительным двустишием бард традиционно подводит черту вышенаписанному, поддерживая риторическую модель притчи. Хочу заострить внимание читателя на том, что заключительные две строки не являются прямым обращением поэта от первого лица к юноше, следуя схеме большей части сонетов.
Повествующий пишет от третьего лица, называя свои глаза «eyes this cunning», «глаза эти хитрые», как бы отстраняясь от них.
«Yet eyes this cunning want to grace their art,
They draw but what they see, know not the heart» (24, 13-14).
«И всё же, глаза эти хитрые украсить твоё мастерство хотят,
Они рисуют, но только то, что видят, не познавши — сердце» (24, 13-14).
Строки 13-14 написаны бардом необычайно трогательно с лиричными оттенками лёгкого сожаления: «И всё же, глаза эти хитрые украсить твоё мастерство хотят, они рисуют, но только то, что видят, не познавши — сердце».